Закидывая в рот жевательную пластину Габриэл смял серебристый фантик, выкинув тот через плечо на обочину, мимо проходящая пара поморщилась, когда им под ноги упала бумажка, девушка что-то фыркнула, но возмущения оставались только между этой парой, которые так и не решились высказаться в лицо. Натягивая на лицо капюшон, юноша свернул в одну из подворотен, чтобы сократить путь. Еще час назад капал противный дождь, окрасив улицы в серые цвета, оставляя на бетонных стенах домов разводы и поднимая сыростью новые запахи. Стоило свернуть с освещенного пути как в нос сразу же ударил запах плесени и мочи, но не смотря на подобное Габ даже носом не повел, разве что осмотрелся, думая о том, что переулок оказался слишком узким и кое-где приходилось протискиваться боком.
Вынырнув из щели домов юноша, не глядя, отряхнул одежду, смотря по сторонам, ориентируясь где находиться. Тот довольно неплохо знал город, особенно самые злачные места. За короткую жизнь брюнету удалось поработать на множестве работ, большинство из которых были связаны с тем, что нужно было на своих двоих бегать по городу, поэтому местная городская дворняга давно уже забыла какого это, заблудиться. Убрав руку в карман, нащупав небольшую коробочку, Габриэль не решался сделать следующий шаг, думая о том, чтобы плюнуть на это дело, разворошить содержимое, и смыться восвояси. Судя по размерам там явно было что-то маленькое, но возможно ценное, в подобное можно было бы запихать какое-нибудь украшение. Но следующая мысль была о том, что даже если это будет золото или серебро, то закладывать придется как лом, а это не большие деньги, на которые долго не проживешь, не смотря что изначальная стоимость могла быть в три-пять раза дороже, а вознаграждение за такую простую работенку пообещали вполне себе приличное. Если бы еще заранее ему заплатили, то точно бы смылся, а так... нужно все же отчитаться.
Сделав шаг, наступая в лужу, парень ускорился, когда в спину подул холодный и влажный ветер, предвещая еще одну волну ночного дождя.
Найдя долгожданную парадную, пришлось перекинутся парой слов с охраной, назвать имя, и только после этого секьюрити пропустив внутрь. Делая шаг за дверь, по телу пронеслась дрожь, заставившая передернуть плечами и впервые осознать как на улице было холодно, и как ласково и приветливо бывает тепло. "Алекс", - прокручивалось в мыслях имя, чтобы случайно не забыть. Геб был уверен что это какая-нибудь шлюха, в которую влюблен заказчик и втайне от жены посылает ей всякие цацки  унося деньги из семейного бюджета, осталось найти эту самую шлюху, забрать свои деньги и дело с концом.

Так вот, что представляет собой внутри дом с привидениями. Изысканность явно не современного века, тонкая ручная работа на абажурах, повсюду дорогая ткань и роспись, и даже запах сигарет и алкоголя не кислил и был приятен, сладковато терпкий. Вокруг было множество декоративных деталей, вроде расписных ваз, картин, каких-то панно и абажуров, гости или работники иногда проходили мимо, официанты таскали напитки и всем на декорации было,... плевать. Нет, серьезно, все вели себя так, будто бы находились у себя дома, вольно, расслаблено, не смотрели по сторонам, сосредоточены только на своих желаниях.
Часто шастая по барам и клубам, Гебриэль научился отличать людей по "породе", и тут, видимо, были самые настоящие арабские жеребцы высшей пробы, все с бабками, в дорогих костюмах сшитых на заказ, привыкшие к именитому коньяку. Как не посмотри - вальяжные коты, которые не ожидают подвоха. Ручки так и зачесались, чтобы их распустить. Тем более когда вернувшись, администратор, пригласил следовать за ним, идя впереди, не обращая внимания на пришлого курьера. А мимо него как раз так удобно прошел какой-то мужик, из кармана брюк которого маняще торчал айфон последней модели. Было сложно устоять, так, чтобы аппарат не перекочевал из одного кармана в другой. А стоило подойти к лестнице, как уже другой гость налетел на Геба, и вот тот честно не хотел ничего брать! Но видимо мышечная память сработала сама собой, ловко расстегивая замок эксклюзивных часов.
В планах воровать не было... по крайней мере сейчас, брюнет это планировал сделать на обратном пути, но даже не стараясь, удобные ситуации просто сыпались одна за одной. Еще с самого детства Геб научился воровать, сначала это были совсем мелкие вещи, например вкусняшка в магазине, затем и игрушка, с возрастом это стало пачкой сигарет, алкоголем или чьим-то кошельком. Сейчас же тот продолжал не брезговать совать руку в чужой карман, но и к простым купюрам прибавлялись и всякие брюлики и техника, различная мелочь. С честной работой вообще не очень везло, была не состоявшееся карьера доставщика пиццы, затем мойщика машин, но больше всего подошел "фриланс". Толкать наркоту в клубах и барах и подворовывать у клиентов оказалось куда выгоднее. Правда сначала частенько получал по шеи, но если почаще менять дислокации, и воровать не у покупателей а у посетителей конкретного бара и клуба, жизнь становилась куда приятнее. Вот только с толканием в последнее время складывалось не все... гладко, поэтому приходилось не отказываться и от сомнительной работенки, например как эта. Точно сомнительная, ибо стоило войти в своеобразный кабинет, и понять что обладатель имени "Алекс" парень, то сразу в мыслях проскользнуло сожалении, о том, что надо было просто брать "подарок" и валить, ибо вряд ли тут кольцо на пальчик, наверняка дурь принес.
- С подарочком.
Поднимая руку с небольшой коробочкой, которую поставил на край стеклянного стола, подтолкнув к хозяину сея места. С остановкой предмета было озвучено и имя, кто прислал сию любезность.
С первого взгляда было видно что перед ним предстал типичный пижон. Вылизанный деньгами мальчик, родившейся точно с серебряной ложкой в жопе, предпочитающий чистейший кокс запивать макалланом, путающий день с ночью и не знающий проблем помимо медлительности прислуги. Подобные бесили с первого взгляда, и именно у таких Геб, любил забирать дорогие игрушки.
Белое золото часов уже было надето на руку, незаметно и ловко, чтобы не выпячивали карманы, и был прикрыт  рукавом расстегнутой кофты.
Потянув за ткань, брюнет скинул мокрый капюшон с головы, давая себе больше света и зрения в этом помещении. Брюнет не сильно вписывался в атмосферу, обычная  майка, поверх тканевая кофта, джинсы и полусапоги, все в мрачном черном цвете, и из всего выделялись лишь пару деталей, аксессуар на шеи в виде цепи, несколько колец, и неоновые бирюзовые цвета на кофте, что линиями пересекали одежду и на спине складывались в узор. Светло карие глаза, что при желтом освещении ламп давали красноватый отблеск, выделяющийся на губе шрам и бесконечное множество железа в ушах. Уж точно не изысканный пошив гостей и не кожаное одеяние шлюх.

Вопрос был адресован явно не ему, поэтому отвечать или как-то еще реагировать Геб не стал, тот просто ждал небрежной отмашки рукой или словом, что мол свободен, можешь валить, ну и собственно свалить. Возможно не прям сразу, еще парочку раз случайно наткнуться на гостей... А потом попросить администратора сопроводить на дорожку в уборную, а там,... обычно, в таких домах, всегда было окно, через которое можно удрать. Ну или придумал бы какую-нибудь еще отмазку, чтобы не проходить через детектор и тех бугаев, просто обойдя все с тыла и со спокойной душенькой умотать восвояси, еще и деньги свои получить, за доставку. Работа же выполнена, как ни крути, все в целостности и сохранности.
Взгляд задел лиловые синяки, что виднелись на кистях, между атрибутами одежды. Все же жесткие они тут любители бдсм, мысль быстро переключилась, и Геб попытался подавить усмешку ползущую на губы. Этот аксессуар, полуперчатки, что быстро привлекли внимание и отвлекли от повреждений, кажется он такие видел у бабок, что в переходах торгуют и у бомжей под мостом, еще бы ногти этому пижону грязные и обкусанные и точно, почти один в один. Хах, тоже мне, мажор.
- Судя по размерам, я ставлю на дурь, или какую-нибудь цацку
Геб рукой делает жест пятьдесят на пятьдесят. Конечно ему было любопытно, и если бы упаковка была менее сложной, то наверняка бы залез, чтобы проверить и удовлетворить собственное любопытство. О внутреннем диалоге и собственном смятении брюнет делиться не стал, да и кроме "хочу" и "любопытно", все разумные аргументы были против, ну и работа, с которой погнали, была нужна, а это шанс вернуться в более привычное русло и на нормальную для него стезю, а что может быть проще чем взять и отнести?
Вместо хмурости и попытки бегства, от того что его очевидно поймали за руку, Гебриэл тянет целый уголок губ,  в полуулыбке.
- Не понимаю о чем ты
Кареглазый пожимает плечами
- Разве я кого-то обчистил? Вроде все что при мне - мое.
Голос был достаточно спокоен, не дрожал, лишь к концу фразы прибавились нотки с отзвуком стали. В теплых глазах промелькнул холод, направленный на молодого мажора, не он один умел играть в лицемерие.

Парень напротив драл коробку как бешенный кот, и где эта хваленая аристократичная грация? Знал бы, что там на эту шелуху никто и не взглянет, то по пути точно бы вскрыл, посмотрел, и замотал обратно бы в газету, вряд ли этот мажор заметил бы разницу. Когда из-за фольги показалась еще одна коробочка, пирсингованный сделал незаметный шажок в сторону, немного вытянув шею, любопытство было сильнее здравого смысла, но с щелчком коробки и небрежного жеста, что отправило этот неизвестный "подарок" на стол, Геб выпрямился, вспомнив и о хозяине этого дома удовольствий.
Кривая усмешка, и разведенные в стороны руки в приглашающем жесте:
- Боюсь, что в этой комнате ты не найдешь ничего более интересного.
Хмыкает брюнет, даже не сомневаясь в том, что легко сможет отбрехаться. Телефон? Так это его. Показать разблокировать? Так зарядка села. Дорогие часы? Ну конечно же это подарок одного очень щедрого спонсора. Ну если уж совсем припрет, так и быть, вернет. Главное чтобы уйти без мордобоя, ну точнее чтобы ему никто не решил расквасить морду. Опуская руки, одна была отправлена в карман, а карие глаза не спускались с пацана, по виду они явно были примерно одного возраста, вот только у азиата напротив читался пафос в каждом движении пальца, в каждом жесте, что раздражала Гэбриэля, этот высокомерный взгляд, который перерос в буквальный, стоило этому королю шлюх подняться на диван, создавая преимущество в росте.
Задирать голову не хотелось, из вредности, но глаза все же повел выше, слегка вскинув подбородком, от чего взгляд становился грузным. Но вот перспектива денег...
- Что местные приведения всех блюдоносцев перепугали? - Не мог устоять  Геб от подкола - или бедные и замученные шлюхи с ... - брюнет делает жест рукой, сомкнув большой и указательный палец, уперев одновременно с движением языком в щеку. - ...Не справляются?
Когда чужое лицо становиться более менее на одном уровне, Гебриэль делает шаг вперед, чтобы упереться коленом о подлокотник дивана, одну руку так и держа в кармане джинс, лбом уперевшись в лоб этого белоручного пацана, сохраняя на собственном лице усмешку.
- А если откажусь, то что?

Отредактировано Кот (28 Авг 2022 17:54:12)

Если бы мысль о линейке и научном подходе была сказана вслух, Геба подобное точно позабавило бы. Но мериться письками тот был не намерен, по крайней мере в трезвом состоянии. Хотя по жизни брюнет редко когда бывал трезв или чист, даже сейчас состояние скорее называлось похмелом. Когда недавняя легкость сходила на нет, и тяжесть тела и головы требовало всем организмом очередной порции для затмения разума.
На прикосновение чужих рук, облаченных в перчатки, взгляд с веселости холодеет, челюсть напрягается. Раздражают такие "золотые" мальчики, которым все дано  с детства, только потому что они родились в той семье, в том месте и в том времени, избалованные придурки, считающие что все принадлежит им и что все можно купить. И больше всего раздражало понимание, что эти уроды правы, они и правда могут купить всех и каждого, были бы деньги.
Поведя головой в бок, расправленная пятерня свободной руки упирается в лицо Лекса, чтобы отодвинуть того от себя подальше.
- Все как в музеи, за "потрогать" надо доплачивать.
Фыркает Гебриэль на вольность азиата.
На описание клиентов брюнет морщиться, в голове сразу предстают картины кого-то старого, дряхлого, морщинистого, толстого, с обвисшей грудью... Ну или как еще выглядят богатые клиенты подобных мест? Вряд ли двадцатилетнем супермоделям есть резон платить за секс, тем самим еще доплатят. С другой стороны все равно звучит лучше чем передернуть кому-то за двадцатку в туалете дешевого бара~
Миндалевидные глаза скользят к демонстрации руки метиса, сочувствие, понимание, переосмысление мыслей о сладком мажорчике? Нет. Ничего подобного в мозгу не проскользнуло, он не испытывал жалости к этому парню, тот вообще уже ни к кому не испытывал жалости. Но вот легкий мороз все же пробрал под кожей, положение дел становилось более реальным и серьезным, если перепадало даже хозяину сия места, ибо не оставалось сомнений что по щелчку этих наманикюренных пальцев, его расстелют на какой-нибудь тумбе и всю ночь будут тушить сигареты о шкурку, которая ему пока еще нравилась. Со  шрамированных губ срывается очередная усмешка.
- Что, а после тушения окурков в меня тоже влюбиться какой-нибудь папик и подарит дом с привидениями?
Неужели работа курьера станет цикличной?
- О, а у меня есть другая идея.
Расплываясь в улыбке, Геб подается к мальчишке ближе, чтобы схватить того за ворот и притянуть к себе, прошептав на ушко:
- А что если я вырублю самодовольного короля шлюх, закрою дверь, спущусь вниз, выйду из этого сраного места и спокойненько свалю восвояси?

С юного подросткового возраста к Гебу прицепилась кличка "дворняга", она не бесила в детстве не бесит и сейчас, когда произноситься из уст таких же как он. Таких же ребят без дома, без места, куда можно вернуться, оканчивающихся по клубам и барам, проводя ночи в дешевых мотелях, когда повезет, в подвалах знакомых держателей баров, клубов, или когда надавишь на жалость кого из персонала, а когда совсем не везет, то в промозглых местах "бульвара чудес", как бы красиво не назывался тот бомжатник под мостом. ну а порой и в обезьянниках. Но когда на него подобным образом раскрывали пасть обдолбанные дорогой дурью подобные шпицы, с золотыми ошейниками, это раздражало. Наверняка этот мажор и дня не продержался бы на улице. И все же~
- Как на счет пятисот зеленых? - И немного подумав, добавил - Ну и паре грамм той дури под которой ты сейчас на меня тявкаешь.
Хорошая видимо штука, наверняка чистейшая словно слеза младенца. Ну а что? Почему бы не сбыться мечте идиота? Скрутить купюру трубочкой и пустить дорожку.
Вообще не понял как он тут задержался, по идеи должен был вручить посылку и свалить, но парень увязал в разговор про брюлики на которые ему, судя по всему, было откровенно плевать. Затем и предложил работу, правда всего на ночь, но с явным намеком на разрешение распустить свои длинные и ловкие ручонки. И если так подумать... то у богатых баб наверняка, кроме добротных чаевых должны быть и дорогие украшения, вряд ли сюда придут дамочки со стекляшками, вместо бриллиантов. И одна проведенная в этих стенах ночь могла бы дать ему возможность жить вполне себе припевающе месяца три, а если экономить то и до полугода можно было бы протянуть.
Но не смотря на, в принципе, не плохую сделку, пацана явно косит, вон, будто тучей его накрыло, Гебу показалось что даже взгляд у него стал стеклянным, безжизненным, словно у куклы, когда тот на миг ушел в какие-то свои воспоминания до которых брюнету явно не было никакого дела. Интересно, это его так штырит хорошо? И что было в том виски? Но ни грамма доверия тот не вызывал.
Стиснув сильнее бледные пальцы на ткани рубахи Лекса, брюнет хмыкает:
- Ты в курсе, что ты конченный?
Игра "на слабо" вышла так себе, но вот приглашение в голосе незнакомца звучало куда отчетливее. Вспоминая ожоги и синяки, которые успел заметить, пацан явно любитель бдсм игрищ, хах, а так и не скажешь, с такой то сладкой внешностью и голосом что звучит словно патока, и этими пустыми раскосыми глазами. Стрельнув карим взглядом как рука убрала смартфон в карман, землистые глаза снова были направлены на миловидное юношеское личико.
Распрямляя спину, доставая вторую руку из кармана брюк, брюнет расправил шёлковый ворот на чужой одежде.
- Считай, что я сделал тебе одолжение.
И с добродушной улыбкой сжимает пальцы в кулаки, чтобы дернуть на себя метиса и ударить своим лбом о его, на этот раз не столь безобидно.

- А что, хочешь еще пообщаться?
Если есть желание, мог бы и побыть спонсором бедных и обездоленных, правда бы на утро увидел все свое поместье полностью разукрашенным в граффити, с кучкой спящих бомжей и въевшимся запахом дешевого алкоголя. Зато сколько новых впечатлений этот сладкий кексик получил бы.
- И надо брать, пока дают
Легкое пожатие плечами, ну а что? Попытка не пытка, вдруг бы прокатило, а кто откажется от легких бабок? На отказе тот все равно ничего не потерял. Да и кто знает здешние расценки? Может он вообще еще и продешевил.
Но странное место какое-то было, почему, например, борделем заправляет простой мальчишка? Гебу доводилось встречать сутенеров, и те точно выглядели не столь молодо, это были обычно мужики, поработавшие в ином бизнесе, которые обзавелись связями и могли толкнуть и договориться, или поставленные "свои", где были свои районы и точки, которые были четко поделены, но все те, какими бы порой придурками не были, все же были старший и в случае чего могли порешать вопросы, так или иначе, кто-то был более конченным, кто-то менее, а этот парень, примерно одного возраста с Гебом. Чего он мог решить? Какие связи у него были? Меньше удивился увидев бы тут какую-нить старую леди, карьеристку древней профессии. Но азиат явно сказал что родился тут, подарили по наследству от папика какой-то шлюхи? Своего рода забота о детях, хотя для "заботы", парень выглядел как-то паршивенько.
Все думая, мысли никак не хотели покидать голову, почему имея деньги, тот по полной гасит свою жизнь? Была бы у Геба хоть малейшая возможность выбраться, он бы может за нее и зацепился, может быть даже попытался стать человеком. Но как-то с самого рождения любая возможность была пресечена, и сейчас оставалось лишь завидовать и ненавидеть таких вот пригретых мальчишек.
И показал бы на смелую фразу средний палец, но был занят немного иным, да и сама ситуация начала приобретать немного неожиданные краски. Сильный удар, который сотряс и мозг брюнета разбавляется треском стекла. В глазах моментально темнеет и начинают плыть большие разноцветные пятна. Расцепляя руки, отпуская мягкий шелк чужой одежды, Гебриэль пытается сделать шаг назад, но натыкается на стеклянный столик, о который спотыкается и приземлился пятой точкой на его поверхность. Запуская пятерню во влажные от недавнего дождя волосы, брюнет стряхивает с волос ворох осколков, закрывая глаза. Боли он почти не чувствовал, лишь то, что верх и низ поменялись местами, и дезориентировку в пространстве, затем и тепло, что приливало к голове, и влажность на пальцах, от которой слипались волосы ближе к темечку.
Опустив руку, опершись о стекло стола, оставляя на нем алые отпечатки, Геб приоткрыл глаза, видя как комната пытается упасть то вправо то влево, шипя и матерясь тот заметил фигуру официанта, от чего более тихое бормотание переросло в пошлое:
- Блять.
Подскакивая на ноги, морской походкой направившись к проему двери, чтобы схватить за руку обслугу. Точного плана у Геба не было, но понимание что ему будет пизда, если тот решит нажаловаться охране до того, как брюнет сбежит, было отчетливым. Пора валить.

Сия картина и быстрая реакция на нее прерывается самим хозяином этого заведения, и вместо привычного "охрана!", вырывается так же привычное "стой!". Ага, как же, он прям так и разбежался, точнее остановился, замер и все прочее по списку. Было, проходили, обычно после подобного идет продолжение, но уже не стаканом по и без того бестолковой головушки, а чем-то покрепче и потяжелее. И пока из Геба не вытряхнули последние мозги, тот решил по-быстрому слинять. Схватив официанта за руку, чтобы отпихнуть, видя в проеме и администратора, картина замерла.
Карие глаза с алым отблеском метнулись к сладкому пацану, который был на пути становления единорогом. Пожалуй, если бы тот не решил оперативно подскочить и не сказал дальнейшие слова, то курьер точно бы смылся и уже драпал на первый этаж в любое открытое окно. Но как ни странно, обслуга послушала своего хозяина и ничего не предпринимала, бродяга тоже не предпринимал.
Картина пришла в движение, создавая телевизионную картинку, когда официант ушел за  дополнительными приборами, чтобы подмести разбитое стекло, что хрустело под ногами. Администратор принес аптечку, и оба быстренько скрылись за дверью, закрывая ее за собой с той стороны. Недоверчивый взгляд метнулся к коробочке с первым необходимым, а затем и к юному мажору.
- Решил поиграть в медсестру?
С усмешкой спрашивает брюнет, быстрым движением смахивает каплю крови, что от волос ползла к брови и грозилась затмить левый глаз, размазывая алую жидкость себе по лбу, та начала быстро сохнуть и неприятно стягивать кожу, но внимание на подобное не было обращено.
- Чего тебе от меня надо?
Более серьёзным тоном спрашивает кареглазый, убирая нотки веселости из голоса.

Кажется мальчишка нашел себе развлечение в виде его красивого.
- Можешь сходить, я подожду.
Так и быть, ради такого зрелища даже действительно подождет, пусть только каблучки еще не забудет нацепить.
Приглашение сесть игнорируется, запечатанная салфетка бьется в грудь и разгрызается зубами, фольга отправляется как мусор на стеклянный стол. Салфетка давала резкий запах спирта, протерев лоб, пальцы цепляют края волос, пытаясь аккуратно разодрать слипшиеся волоски. Он давно перестал зализывать раны, считая что те сами зарастут, а если нет и попадет какая-нибудь инфекция... ну пока же не случалось? Жив, еще почему-то. Отношение к здоровью было сугубо наплевательским, подозревал что может носителем целого букета заболеваний, а может и ни одного, но бежать и проверяться Геб не спешил, ему, впрочем, было все равно какой окажется результат. Так же и с ранами, полить водкой, перевязать, если надо, и нормально.
При закатывании манжетов, взгляд обращается на кисти этого пацана, шрамы были узнаваемы, так же как и то, что наносились они наверняка. Вдоль вен, чтобы покончить с собой, поперек - чтобы привлечь внимание. А парень явно не хотел задерживаться на этом свете, но кто-то не дал ему отправиться на тот. После быстрого взгляда Геб все же садиться на диван. Кажется эти "бдсм" игры с окурками и синяками парню были не столь в кайф, как казалось на первый взгляд.
- Неразделенная любовь?
Кивает тот на шрамы, ведя головой за плечо, когда за спину заходит хозяин борделя. Тот пытается повернуть голову обратно, но Геб не любит кого кто-то подходит к нему сзади, тем более с чем-то неприятным. Но все же более менее собирается после сухой брошенной фразы, цокнув языком. С перекисью и желанием осветлить его черные волосы курьер зашипел вместе с жидкостью.
-Блять! - Ругается брюнет - не надоело еще фигней страдать?
Вместе с болью ругается Гебриэль, стискивая пальцами кожу дивана
- Еще не наигрался?
Мотнул тот головой
- У тебя обезбол есть?
Наклоняет тот корпус вперед, уходя от гибких пальцев, к аптечки, что была перед ним на столе, порыться и найти что-нибудь от бошки, а то после этой дезинфекции болело сильнее, чем при ударе.

Лаконичный и понятный ответ, который был предвестником бури, ставящей все на свои места.
- И насилуют до сих пор?
Вопрос прозвучал больше как утверждение, вспоминая свежие синяки на коже и следы ожогов, старых и более новых. Да и от реальности так  отчаянно сбегать просто так не стремятся.
- И что же ты тогда делаешь в борделе?
Нога сгибается в колене и ставиться на диван, чтобы обнять ту одной рукой, когда на свободную ногу приземляется пакет с первым необходимым. Ловко находиться нужная упаковка таблеток и достается серебряная пластинка, под треск фольги, выуживается горсть белых таблеток, чтобы отправиться прямиком в горло, проглатывая  не запивая.
Не думал, что может испытывать сочувствия, да и не испытывал, скорее то было некоторое… понимание что ли, того что потихоньку элементы мозаики вставали на свои места и картина становилась яснее.
- Что за вампирские замашки?
И вновь все ненужное отправляется на стол, под легкое шуршание, когда подобное коснулось стекла. Подняв руку, не смотря на недавнюю обработку и выуживания стекла, брюнет касается собственной макушки, чувствуя неприятную влагу у самых корней, когда кончики черных волос слипались, морщась, тот все равно не мог не проверить масштабы удара. Судя по тактильным ощущениям, все было не так плохо, видимо просто царапнул осколок, да и болело не так сильно, больше чесалось, ну и все еще немного кружилась голова, хотя последний симптом сходил на нет.
Закончив ощупывать собственную рану, мысленно поблагодарив за то, что местная сладкая булочка не решила облить его зеленкой, Геб взглянул на распакованный бокс. Не удержавшись от любопытства, взяв одну, тем более когда предлагают, покрутив в руках, осмотрев.
- Веселенько.
Не смог не оценить упаковку, ну серьезно? Что это за трубочки для милк шейка? Где делают такие типичные и стандартные целлофановые пакетики? Интересно, они еще кого-то нанимали чтобы такую упаковку сделать? Прям как кофе три в одном.
- Буду очень и очень стараться.
Усмехается брюнет, тянет уголки губ в натянутой улыбке, чтобы опустить взгляд и убрать всю веселость с лица, покручивая между пальцами пакет.
Оторвав одну сторону трубочки, юноша наклонился, чтобы зажать ноздрю, и втянуть белый порошок, запрокинув голову и в дальнейшем пожалеть об этом. Нос привычно зачесался, как при аллергии, поморщившись и потерев, фантик упаковки сминается в руке. Не любил он так, вдыхать, глотать, класть под язык, после подобного приход наступает медленнее, чем если старым добрым способом, через иглу. Но и мог бы достать зажигалку, попробовать растопить эту штуку, вон и шприц в аптечке был, но когда еще будет возможность насладиться столь чистой дурью? Можно и растянуть удовольствие, да и к тому же...
Более расслабленно откинувшись на спинку стула, глаза направляются в лицо молодого хозяина борделя.
- И чего тебе от меня нужно?
Голова с любопытством склоняется на бок, к плечу.
- Только давай без философских речей, рассуждений и загадок, не люблю всю эту фигню, все равно придем к простому: ты - мне, я - тебе, так что говори как есть.
Собеседник кажется... обдолбанным, по жизни но стоит пелене опьянения спасть, как оттуда ползет грустный и несчастный мальчик, которого пытаются задушить наркотиками и алкоголем. И это бы даже казалось вполне натурально... если бы Гебриэль не знал людей, даже самым грустным и отчаянным добрякам с виду, всегда было что-то нужно, такой был простой закон этого мира, который брюнет понял, принял и следовал.

Пожалуй, ответом служили не сами слова мальчишки, а его задумчивая реакция. Тогда желание поскорей закончить этот сериал становиться вполне естественным и понятным.
Сев боком, подбирая под себя ногу, парень вытянул руку по спинке дивана, положив на нее и голову.
- Это я уже понял, что ты местный суккубный домовой, но почему не уйдешь? Если  тебе это все формально принадлежит, можно это продать и свалить? Тут полно тех, у кого достаточно денег купить и три таких дома.
Наверное у многих буржуев просто мечта, иметь дом со шлюхами, тем более когда все есть готовое и все работает, все каналы и связи налажены, просто бери, плати и получай. Не знал тонкостей бизнеса, да и вообще в нем никак не разбирался, но кто-то из клиентов наверняка был бы не прочь отдать не хилые бабки, которые можно сгрести и свалить куда подальше.
- Встречал монстров куда похуже.
Вампиры живут только в кино да книгах, их реальность заполоняют не вымышленные монстры, которые могут забраться в окно и вцепиться в шею, чтобы выпить всю кровь, а вполне реальные.
Тело постепенно становилось легким, движения более плавны, а улыбка лукавее, да и сам Геб стал более болтливым, всегда так было, считал подобное единственным минусом и побочкой, за то, что может перестать затыкаться от слова совсем.
- Тебе нравятся вампиры?
Юноша подается ближе, наклоняя корпус и тянясь к чужой шеи, не сводя миндальных глаз с грозовых туч, затем под усмешку клацает зубами, чтобы рассмеяться и положить голову обратно на руку.
- Ага, а я удачно зашедшая обезьянка для развлечений? - Черная бровь вскидывается в вопросе - ну ладно, коли так, как на счет поиграть? "Правда или действие", только без действий, исключительно правда, мы по очереди будем задавать друг другу вопросы, и отвечать на них, нормально. Кто не ответит - снимает с себя одну вещь кто останется полностью нагишом - проиграл. Ну что, идет?
Так и быть, развлечет эту птичку в клетке, к тому же тот был довольно радушен, вон  и припасами поделился. правда в его припасах можно было бы утопиться, так что невелика потеря одной дозы.
Прикосновение теплых пальцев к шраму, который он видит каждый день. Что ж, сам предложил игру, и условия на нее, но пока те не были одобрены курьер отделался таким же лаконичным ответом как и собеседник:
- Мать.

На веселый смех «вампир» сначала отвечает стеклянным взглядом, в котором лишь маленькой искрой горит любопытство, но в дальнейшем отголоском служит улыбка и смешок. Веселье Геб не поддерживал, но перед задорным, искренним и немного детским смехом было сложно устоять.
Правила были приняты, отлично, почему бы и немного и не пооткровенничать? К тому же, скорее всего, этот вечер на утро уже будет забыт, размажется как и все остальное, в смутных воспоминаниях одного большого дня, и сладкий мальчишка, вновь открыв глаза, уже не вспомнит про него, а курьер не вспомнит об обдолбанном хозяине борделя.
Голова тяжело отрывается от собственной руки, чтобы взглянуть на ту коробочку, за плечо Лекса.
- Что там было-то кстати?
Но с вопросами о родственнике Гебриэль решил обождать, было не столь сильное желание победить, как скорее узнать, но пусть тот и чувствовал легкость, разносящуюся по телу, которая давала мыслям воздушности, ее брюнет счел недостаточной, чтобы вытащить откровенности из визави, к тому же у него было меньше попыток промазать в вопросах.
Карие с алым отблеском, пусть и косо, но переводятся на лицо Александра, рассматривая, имя звучало знакомо, да и лицо какое-то…
- Точно – соболиные брови приподнимаются в посетившем озарении – я видел твою фотку в какой-то передачи, у тебя вроде родители погибли?
Да-да, на маленьком тусклом экранчике запыленного телевизора, что играл на фоне в одном из дешевых баров, до того как быть уведенным кем-то за закрытую дверь кабинки туалета и пасть на колени за тридцатку баксов. Там был еще строгий женский голос, который брал интервью у мужчины в дорогом костюме. Даже помнит, почему запомнил, потому что лицо этого сладкого показывали на весь экран, и Геб тогда еще удивился про себя, что и таких пончиков по углам убивают, пока ведущая не пояснила суть.
- Так ты еще и породистый. - Со смешком делает вывод брюнет.
Фраза про вампира имеет отмашку рукой:
- Или просто хочу выпить твоей крови.
Вряд ли существа бессмертные, питающиеся кровью, вообще парятся о чем-то подобном. Пососи кровушки, убей пару людишек, и живи долго, молодо и счастливо. Чем не жизнь мечты?
- Если из всех тех, кого встречал, то обычно это в край конченые придурки. Как-то познакомился с одной девчонкой, она побирается возле метро, она инвалидка, ей отрезали ноги на живую без обезбола, пока кто-то из богатеньких уродов кончал на то, как она корчиться и кричит.
Гебриэль не удержался и фыркнул котом, поморщившись.
Облокачиваясь боком о спинку дивана, подпирая кулаком голову, юноша не стесняясь осматривал Александра, думая, а что лично ему нравиться? Что лично его привлекло бы? Отстраняя руку, не теряясь и не спрашивая дозволения проникнуть в чужое личное пространство, Гебриэль зарывает тонкие длинные пальцы в темные жесткие пряди собеседника.
- Мне нравятся волосы, длинные, это красиво.
Лаконично отвечает тот, в легком состоянии задумчивости. Взгляд скользит от локонов к лицу, миловидному, изящному, тонкому, ну точно породистый. С мягкими прямыми чертами, раскосостью глаз. Ну, и как эту булочку вообще можно ударить? Припоминая те синяки и шрамы, что удалось узреть от закатанных рукавов. Взгляд опускается ниже, и курьер решает задать более личный вопрос. Ему было любопытно, какие еще шрамы скрываются под рубашкой, так почему бы не помочь метису ее снять?
- Почему ты слушаешь своего дядю и не сбежишь?

Тот слушает сухой лаконичный ответ, припоминая еще строк из новостной ленты, но ничего больше в голову не приходит. Не помнит, что там было, и кажется богатенький наследничек остался не только без родителей, но и без денег и будущего.
- Потому что ты сладкая булочка.
Тянет юноша уголки бледных губ. Хотя если бы был вампиром то скорее всего "породистого" и выбрал бы. Не потому что эстет, а просто всегда лучше пить чистую воду, нежели непонятное дерьмо, которое течет по их венам и в какую кашу превращаются органы внутри. Никогда бы сам себя не стал кусать, просто побрезговал бы. Сам не понимал как еще был жив, почему ходил, дышал, говорил, ибо даже не мог представить какая каша творилась внутри, порой казалось, что стоит нажать на рану, и из нее потечет не кровь, а гниль. Гебриэль давно сгнил изнутри и палачом он стал себе сам.
Презабавнейшее изменение, стоило один раз долбануть, и вот перед ним не высокомерный мажорик, а котеночек, что столь очаровательно плавиться под его взором. Не мог не хмыкнуть, рассматривая очаровательное и невинное лицо, так даже и не скажешь что сейчас тот под препаратами. Хотя может просто он под ними и это как раз очередное их действие.
Когда рука сбрасывается, курьер садиться поудобнее, наблюдая за маленьким представлением, как скользит черный шелк по светлой кожи, и как оживает дракон. Красивое зрелище, зачаровывающее, и даже почти не видно рубцов, что профессионально скрыты под покровом рисунка. Зверь оживает словно живой, не это зрелище, конечно, хотел увидеть брюнет, точнее ожидал увидеть, но подобное ему понравилось куда больше.
С поворотом взгляд падает на цацку, что броском отправляется на диван, не удержавшись и подняв на пальце за цепь, рассматривает. Ну да, судя по металлу у этого парня все в цвет и стиль. Не удержавшись, Геб прыснул, затем и рассмеялся, бросая украшение там, где взял, разразившись веселым смехом.
- Ты ведь предлагал мне его подарить после ночи тут? И просто представил рожу скупщика, когда бы я принес ему этот "лом"
Что-то подсказывает, что тот при любом исходи голыми руками трогать бы украшение не стал, скупщик, в смысле, не будучи уверенным где это украшение успело побывать.
Лениво запрокидывая голову, откинутую на подушку дивана, юноша смотрел на хозяина борделя, что повернулся к нему лицом. Тут рисунка было меньше, лишь элементы татуировки, так что на теле просматривались старые, уже затянувшиеся шрамы куда лучше.
Из кармана достается смытая пачка сигарет. Взяв одну в зубы, по привычке прикрывает ладонью от ветра, когда чиркает несколько раз колесиком почти опустевшей зажигалки. Встряхнув ей, чиркнул еще раз, выуживая маленький умирающий на глазах огонек. Но успев подкурить. глубоко затягивается, чтобы выпустить в воздух серебряный дым кислого маслянистого пара.
Поднявшись на ноги, Геб обходит диван.
- В моей жизни нет "не отвратительных" поступков
не спешно шагая, отвечает. зажав сигарету меж губ, Геб стягивает расстёгнутую кофту, чтобы перекинуть через спинку дивана. Обняв двумя пальцами сигарету, делает еще одну глубокую затяжку.
Тот никогда не делал ничего хорошего, с самого  детства, за все, абсолютно за всю жизнь ему было бы стыдно, не будь тот под веществами в режиме нон-стоп. Александр ставил нереальную задачу, выбрать что-то одно, когда порой от отвращения всех слов и действий к горлу подкатывала тошнота. И что бы не блевать, было придумано чудо "лекарство", которое заглушало писк гордости внутри до нуля.
- У тебя есть что выпить?
Облокотившись о спинку дивана, осмотрелся по сторонам, наверняка у Лекса должен быть тут припрятан минибар полный добра.
- Как ты узнал, что я своровал?
Махнув левой рукой, демонстрируя золотые часы на кисти. Конечно  вид был аляповый, так как после снятия кофты на Гебе осталась обычная черная борцовка, дешевая побрякушка на шеи, руки, что на внутреннем сгибе локтя были в шрамах, где четко прослеживались линии вен и синие пятна, были видны и следы недавних инъекций, и при всей подобной красоте, на кисти были дорогие и эксклюзивные часы. Но тот знал, что подобное выделяет, и специально спрятал под тканью рукава.

На фырчание ответом служила усмешка, Александр был прав, вряд ли Геба удастся переубедить во мнении, сладкая булочка она везде булочка.
Валяющийся аксессуар потерял всякий интерес в глазах с алым отливом, хотя лично курьер представить Лекса в подобном украшении мог вполне. На этом худом, почти тощем теле, цепочка из драгоценного метала, поблескивала бы и смотрелась бы красиво. Пожалуй,  в игре стоило оставить «действия», не только задавать вопросы, тогда бы смог полюбоваться, загадав хозяину борделя примерить подарочек.
Подперев голову, локтем облокачиваясь на спинку дивана, между палец тлела и дымилась сигарета. Затуманенный взгляд не отрывался от фигуры парня, мысленно примеряя на нем эту хрень, придя к заключению что нет, пожалуй, нет, ему понравился живой рисунок на спине и торсе, а эта поводковая цепь его только перерезала бы.
Из мыслей и задумчивости выводит шевеление породистой булочки, так что в карих глазах блеснул осознанный огонек, едва мотнув головой, сбив черные пряди с лица, Гебриэль возвращается в реальность, вспоминая о недокуренной сигарете.
- А зачем? – вопросом на вопрос отвечает брюнет, выпрямляясь и отрываясь от дивана – я ничего не хочу, ничего не умею, ничего не знаю, у меня никого нет и мне ничего не нужно. Да и я столько сил потратил, чтобы угробить свою жизнь, будет даже обидно не сдохнуть в конце этого всего.
Последняя фраза произноситься с веселым смешком без сожаления. Гебриэль умирал медленно, мучительно, и, что самое важное, в отрыве от реальности. Столько денег было убито на сигареты, алкоголь и наркотики, что будет просто неприлично помереть от чего-то другого. Юноша не собирался ничего делать, предпринимать или что-то еще,  все эмоции глушились новой дозой, его вполне устраивало это существование.
Подойдя к скрытому бару, курьер берет первую же бутылку не глядя, цепанув наугад то, что впоследствии оказалось коньяком. Вместе с тем между палец зажимается стекло прозрачного бокала, в которого в дальнейшем стряхивается пепел с сигареты, чтобы сделать новую затяжку, заставляя дешевый табак и бумагу шипеть и искриться.
- А ты внимателен.
Плюхнувшись на кожу дивана, бутылка пока оставалась на стеклянном столике, руки были заняты сигаретой и стаканом, в который снегом посыпался пепел, стоило немного постучать по никотиновой палочке подушечкой пальца.
Взгляд из полуопущенных ресниц то и дело скользил к визави, а в голове проносились то ли мысли о том, стоит ли задать еще один вопрос и скинуть еще одну ненужную вещь с Лекса, то ли поиграться с мальчишкой, то желание провести по краям рисунка, попробовать чешую на ощупь~
Закрыв глаза, запрокинув голову назад, Геб выдыхает под потолок сухой белый дым.
- Я бы о таком и не подумал.
Направив карие в потолок, смотря в одну точку, брюнет даже не понимал, что хочет ещё выпить или догнаться, все же доза была слабовата, хотелось больше. Она оживляла, снимала боль в мышцах, придавала плавности движениям, но не приносила желанного успокоения. Но пообещал же без передоза~ А понятия не имел, как сработает не знакомое и высокосортное штырево на нем.
- Откуда у тебя эта татуировка, она что-то означает?
Затушив бычок о стенку стеклянного бокала, Гебриэль наклоняет корпус вперед, чтобы поставить посуду и сразу же обнять за горлышко янтарный напиток.

Вопрос не может не вызвать на лице кривой усмешки, он был мил и по-детски невинен. Удивительное сочетается в этом парне, внешность предоставляется характеру, тот казался... добрым что ли, учтивым, ведь даже такое слово как "ненависть" тот умудрился заменить на "Любовь". На месте Александра должен быть розовощекий десятилетка хлопающий большими глазами, а не потасканный жизнью пацан.
Вопрос уколол больно, заставляя чуть ли не трезветь, чувствовать как в груди разливается огонь, желающий вырваться наружу криком. Гебриэль считал себя уродом, тем, кто не достоит ходить по этой земле, грязным, очень. Хотелось залезть себе пальцами под кожу, сжирать мясо с кости, очиститься, хоть как-нибудь, или уже сгнить до конца.
Заставляя себя разомкнуть бледные губы, признаться, выдавить хоть звук, рассказать случайному парню, который на утро уже об о всем забудет, очень хотелось рассказать хоть кому-то, одной живой душе, забывая про игру, условия, просто признаться. Но слова застревали в горле вместе с дыханием. С опущенными плечами курьер сдался, запивая болезненный ком алкоголем.
Поставив бутылку на стол, Геб подцепил края майки, стягивая ту, отправляя небрежным движением через спинку дивана к кофте. Как и у визави, на теле проглядывались старые шрамы, только те были не от потушенных бычков, а от ножа. Белые рубцы от маминой руки, ближе к плечам и шеи, что было перебито не большой татуировкой, под ребрами, более свежий, полученный в тюрьме, и на спине, так же полученный при драке в месте лишения свободы.
Опущенные глаза и виноватая, перед самим собой, улыбка.
- Расскажу как-нибудь потом.
Как минимум, когда будет в большее говно, чтобы хотя бы суметь повернуть язык.
- И часто ты думаешь?
Может, будь Гебриэль чуть более любопытным, тоже начал бы наблюдать за людьми, но ему не особо хотелось и смотреть на них. Поднимая глаза, тот почти не видел лиц, не различал их, а значит и их мимика и движения не важны, редко кто вообще имел отличные от серой массы черты.
- Ты уж не обессудь, но и без татуировки заметно, что ты на половину азиат
Жесткий темный волос, раскосость глаз, даже некоторая миниатюрность выдавала в парне азиата. И все же татуировка была красива.
Следя взглядом за путешествием этой булочки, курьер быстро начал догадываться, чего тот хочет, но торопить с вопросами не стал.
- Почему ты тут заперт?
Смотря снизу вверх на парня, задает свой вопрос.
Рассматривая атрибуты на столе, Геб даже не стал спрашивать кололся ли тот сам когда-нибудь, ответ очевиден.
Кивнув, юноша поднимается на ноги, чтобы немного покопаться у минибара и найти небольшую чайную ложку, захватить жгут с аптечки, и сесть на место, вскрывая пачкой и чиркая зажигалкой, наблюдая как белый порошок начал таить и пузыриться, постепенно приобретая ржавые цвета.
- Почему решил пойти на увеличение?
Удовлетворившись цветом жидкости, Геб набирает в шприц золотистой жидкости, чтобы пока оставить ее и заняться второй дозой, пока первая немного подстынет.
Набрав и второй шприц, проверив пузырики, брюнет поворачивается на диване, закидывая одну ногу на его подушки.
- Давай руку.

Игра вместо должного веселья приносит лишь волны печали, вот они и доигрались, ладно, сам виноват, нужно было предлагать что-то более интересное, например в картишки.
- Тогда ты, должно быть, умный
Хмыкает брюнет. Пусть они и знакомы всего ничего, но судя по увиденному Лекс, кажется, думает ну очень часто. Хотя мог понять это желание отрубить мозг, поставить его на паузу.
И он и не спорит, что красавчик, иначе бы не  размышлял как будет смотреться милый аксессуар на этом теле.
Смотря на то как кеды летят за спинку дивана, Гебриэль задумался о том, что у булочки осталась последняя попытка, прежде чем тот снимет штаны и проиграет, у самого же курьера на одну попытку больше, но игра начала выходить за рамки и становилась тяжелой и грустной, а ни этим ни всеми последующими ночами грустить не хотелось.
- Хочу, чтобы мне было больно.
Признает собственную слабость, точнее делает попытку, ибо сам не знал ответа на подобный вопрос. Вскрыться было бы слишком просто, слишком быстро, а ему хотелось растягивать страдания. Ну или просто боялся умереть, не смотря на всю парадоксальность. Но почему то было куда приятнее выблевывать собственные  легкие, чем один разрез по вене.
Беря за кисть, кончиками пальцев другой руки медленно ведет по коже, задевая шрамы.
- Тогда давай повеселимся.
Игла входит плавно и медленно в податливую плоть, с нажатием на ручку шприца жидкости становиться все меньше. Распутывая жгут, Гебриэль проделал тоже самое и с собой, бросив два пустых шприца рядом на столе, возле разодранных пачек с наркотиком, сигаретами и зажигалкой. Взяв наполовину опустевшую бутылку коньяка, сделав большой глоток, юноша подаётся к Александру чтобы в поцелуи поделиться обжигающим напитком.
Со снятой рубашкой цепляться было не за что, поэтому одна рука обнимает вокруг плеч и шеи, чтобы метис и не думал отстраняться. Пальцы свободной касаются чужого торса, чтобы кончиками пальцев провести вниз, задевая неровности шрамов на коже, спуститься ниже, к брюкам, сжимая через ткань джинс чужое достоинство.
Ему надоела эта грустная игра, и вопросов больше Геб задавать не хотел. Под ударившему в голову опьянению хотелось заняться чем-то более приятным, не терзающим мысли и воспоминания.

Яд, что бежал по венам, поднимал настроение, дарил эйфорию, легкость, развязность, и пусть та продлиться не долго, немного, совсем чуть-чуть, ее будет достаточно чтобы забыть весь их разговор, разболтанные тайны и чужие секреты.
Ну что за славный котеночек вертится в его руках? Не стесняясь взглядов, спокойно раздеваясь на глазах незнакомца, визави ведет себя словно статуэтка на полке, блистая своим лоском во всей красе, но тут же идя трещинами, стоит лишь прикоснуться. Если бы мозг не находился под дозой дурмана, Гебриэль может быть и смог сопоставить факты и прийти к логичному выводу, чем вызван подобный страх, но весь разум и здравый смысл был только что отбит уколом под кожу.
Рука с паха скользит ниже по ноге, чтобы обнять под колено и притянуть ближе к себе, подавшись вперед, дабы уложить гостеприимного хозяина на лопатки, на мягкие подушки кожаного дивана. Нависнув сверху, упираясь локтем, карие глаза с алым отблеском опустились от тумана летней грозы по прямому носу, губам, подавляя в себе желание притронуться, мазнуть прикосновением сухих пальцев, поцеловать. Сложно было противостоять этому магниту. Опустившись ниже, едва коснувшись своими губами чужих, курьер чувствовал на бледной коже теплое дыхание метиса, но на этот раз все же сбавил напор, не желая поступать с этим мальчишкой так, как другие сволочи поступают с ними, просто насрать на чужое желание и продолжить, поэтому Геб решил помедлить, раззадорить.
- Хорошо.
Довольно легко соглашается на чужой страх. Рука поднимается, чтобы снова холодными пальцами коснуться торса, шрама от осколков давней автоаварии, задеть хвост дракона и его чешуйки, обводя изгибающийся узор, и по направлению опустить руку, вопреки собственным словам расстегивая пуговицу на штанах брюк.
- Я не буду ничего делать.
Тихий шепот в губы, когда рука скользит под резинку белья.
- Но я хочу просто к тебе прикоснуться, можно?
Маска не выдерживает и трескается в лукавой улыбке, проведя языком по нижней губе, слегка прикусывая. Одновременно с этим, смыкая кольцо пальцев, ведет поступательным движением по всей длине, сжимая чуть сильнее в кулаке головку члена.

Легкость и воздушность ощущается в теле прокатываясь под кожей приятным зудом, что заставлял становиться более чувствительным, возбужденным, поддаваться инстинктам что несет отравленный заряд по венам.
Впечатление может быть ошибочным. Переступив порог этой клетки, Геб видел мальчишку, дерзкого, острого на язык, но сейчас тот стушевался, и даже дурман не затмевал понимание того, что подобная реакция была вызвана мягкими прикосновениями рук, а не привычными ударами. Знал он это в том числе и по себе. Но понимание не умоляло игривости, что разгоралась внутри, когда хозяина борделя хотелось смутить ее больше, увидеть румянец на  красивом лице, услышать стоны удовольствия.
- Ты тоже, очень.
Не смотря на шрамы на теле, что чувствовались словно осыпавшиеся драконьи чешуйки.
Ответом на поцелуй была игривая игра, где юноша, с лукавой улыбкой отстранился, стоило чужим губам едва коснуться его, затем снова приблизиться, быстро, резко, провести языком по нижней губе метиса и снова отстраниться, и поиграть в  дон-дон вновь, чтобы в конце смилостивится и дать себя поцеловать, повернув голову немного вбок, для удобства, коснувшись кончиком неба партнера, а затем и переплетая языки.
Рука под брюками темп не наращивала, лишь кулак сжался чуть плотнее. Стоило подарить награду губ, как тот продлился не долго, отстраняясь, быстрым поцелуем коснуться нежной кожи под подбородком, спуститься к четко очерченной ключице, не удержавшись и описать круг ареала соска, прикусить бледную тонкую кожу, спускаясь поцелуями ниже, к животу. Убирая руки, Геб потянул за края оставшейся одежды его сладкой булочки, спуская джинсы с тазовых косточек, и поднимаясь на колени, осматривая сверху всю картину.
Парень был красив, чего уж греха таить. Не удержался, провел ладонями по бокам, от ребер и к паху, подушечкой больших пальцев задевая кривые шрамы ожогов. Даже эти отметины не портили его, хоть внутри кареглазый про себя признавал, что без них азиат был бы еще краше.
Оставаясь на коленях, курьер вновь опустился к Александру, ведя языком от пупка по линии вниз, прихватывая губами чужое возбуждение, обводя языком головку, чувствуя во рту солоноватый привкус выступающей смазки. Движением головы опускаясь ниже, к основанию, украдкой поднимая глаза с алым блеском от тусклого света на партнера, оставляя ему свободу рук, затем вновь опуская взгляд, наращивая темп, желая довести партнера до истомы.

Чужие стоны резонируют по костям, проносят волной  по телу возбуждение, когда под ладонями змеей извивается изящное тело. Гебриэль не отказывает себе в удовольствии расстегнуть пуговицу собствственых джинс, опустить резинку белья и с тихим и глухим стоном провести по всей длине, разделяя удовольствие, не парясь об отсутствии резинки и того, что может испачкать чужую мебель.
Терпкий и солоноватый вкус ложиться на язык, когда брюнет делает еще несколько движений, прежде чем поднять голову с потянувшейся вязкой каплей слюны и спермы тянущейся с губ и быстро слизанной языком с члена.
Спустив одну ногу с дивана, рука устремляется за бутылкой, запрокидывая голову заливая в себя горячительный алкоголь, перебивая один вкус другим, который заставил поморщиться. Открыв глаза, губы резанула ухмылка, стоило лишь бросить быстрый взгляд на своего визави.
Перехватывая коньяк в другую руку, небрежно кладет кисть с зажатым за горлышко напитком на спинку дивана, наклоняясь к Александру.
- Видишь, не соврал, когда обещал просто потрогать
Прикусив нижнюю губу метиса, оттягивает ее, сжимая зубы немного сильнее, грозясь оставить отметину на теле... Но в конечном итоге отпускает, чтобы засмеяться, громко и пьяно.
Мальчишка веселил, особенно его такие необычные реакции на такую простую вещь как минет. Стоило лишь удивиться, как тот, кто по сути большую часть жизни провел в борделе обошел стороной такие простые и классические действия. Но это нравилось, это возбуждало~ Хотелось водить пальцем по изгибу тела дракона, задевая их общие с хозяином мышцы и чешую, отрываясь лишь изредка, иногда запивая все огненной водой, а потом касаться губами к коже, проверяя рельеф узора, который бы обманывал зрения оказываясь нежным бархатом.
Рассматривая, более задумчиво, более серьезно, Геб не отказывает себе в удовольствии что бы свободной от бутылки рукой не провести по линиям мышц, касаясь лишь кончиками пальцев, водя словно по глади озера. И на что он надеется? Создать рябь, круги на воде?

Зрелище доставляет удовольствие воспаленному под кайфом мозгу. Сложно отвести затуманенный взор от парня, который словно котеночек, игриво тянется за лаской. Гебриэль не может отказать себе в удовольствии, чтобы пальцами свободной руки не пройти щекоткой быстрым перебором по подбородку этой заточенный в борделе принцессы. Лукавая усмешка на губах выдавала в нем желание проверить, заурчит ли этот диковинный зверек или же нет.
- А может еще меня поумоляешь, м?
Невинное прикосновение всего-лишь к одежде, уже вызывало ворох мурашек, что расходились по всему телу приятным покалыванием и возбуждением. Никогда не любил самоудовлетворение, ощущения не те, не так ярко, не так приятно, мозг заранее знает действие, что произведет рука, и тело уже готово к этому, но вот с чужим касанием дело обстояло иначе. Тепло рук, подрагивание пальцев, плавность и резкость движений, все это дарило спектр красок и буйство эмоций. Даже шепот чужого голоса на ухо пускал по телу электрический ток.
Подавшись ближе, словно пес, провел языком от ложбинки между ключицами по шеи, чтобы впоследствии укусить за горло, взять в захват зубов чужой кадык и навалиться всем весом вперед, без рук принуждая Александра отправиться обратно на лопатки.
Немного неуклюже перекинуть бутылку с коньяком с одной руки в другую и не глядя отставить, поставить на пол возле дивана.
Игру на честность они так и не закончили, хотя Геб с веселым озорством бы поглядел, как эта булочка рассказывала бы ему печальные истории постанывая от удовольствия его ласк. Но так и быть, меняясь на милость, курьер, цепляется за края приспущенных брюк и белья, чтобы окончательно стянуть ненужные вещи с ног Александра.

Кажется он наткнулся на игру с обоюдоострым мечом, где чужие пальцы издевательски прошлись по всему телу, оставляя нетронутым лишь самое интимное место.
- Особенно такие сладкие
Не может сдержать очередной усмешки. Но чего скрывать? Это было действительно возбуждающее, когда тебя окидывали желанным взглядом моля о продолжении, дотронуться, прикоснуться, зайти дальше. И нравилось наблюдать за подобной сменой настроения, когда дерзкий, строптивый мальчишка, говоривший какие-то слова о том, что ему нельзя, сейчас сам тянулся всем телом, плавясь в его руках.
Шею щекочет теплое дыхание, после чего прикосновение сменяется холодом от влажной дорожки.
Слова разрывают симфонию вздохов и стонов, от проскочившего любопытства, юноша даже отрывается от поцелуя к коже, чтобы поднять глаза и взглянуть в довольствие, что выражает молодое лицо. Значит кто-то любит пожестче~ Что ж, стоило догадаться, но разнеженный ум отказывался работать, вместо этого курьер решает удовлетворить мольбу, коленом разведя стройные ноги в стороны.
Гэбриэлю нравиться находиться лицом к лицу, по-хозяйски вести ладонью по коже, убирая парочку темных прядей с лица, взять в крепкий захват подбородок,  повернуть красивое лицо метиса к себе так, чтобы видеть все реакции на его ласки. Как же любопытно тут отсутствовал инстинкт самосохранения, его не просто не было, все было намного хуже, мальчишке нравилась боль. В задумчивости "вампир" нежно поглаживает большим пальцем мягкие губы, чтобы через минуту опомниться, и разомкнуть чужие уста дав простую команду "облизывай".
Почему-то был уверен, что партнер не был бы против поиграть и на сухую, но Геб все же не садист~
Обнимая одной рукой за талию, вторая опускается ниже, к разведенным ногам, дабы проникнуть внутрь, растянуть, эмитируя рукой поступательные движения. Одновременно, влажной дорожкой языка спустился от шеи к сплетению, ведомый любопытством, с легким металлическим звоном соприкосновения зубов к металлу, коснуться пирсинга, прикусив нежную кожу соска, проверить на прочность этот тонкий шелк, и оттянуть, чтобы отпустить и проверить и другой пирсинг.

Это детское "фырь" не может пройти бесследно, и Геб обжигает нежную кожу горячим дыханием в легком смешке, когда между зубов клацал пирсинг. Решив "наказать" своего любовника, укусить немного сильнее, оставить отпечатки и алые отметины на чужом теле.
Тонкие гибкие пальцы путаются в смоляных волосах, и юноша блаженно прикрывает карие глаза, когда Александр немного сильнее сжимает кулак на затылке. Наверное под наркотическим дурманом почти не чувствуется боль от поцарапанного осколка, а может сама рана была не столь большой, что сейчас  курьер лишь упивался этим потягивающим чувством, наслаждаясь, что метис наконец нашел применение рукам. От робких прикосновений к поглаживанию и более уверенным жестам.
Воспользовавшись грациозным изгибом, сопровождающимся стоном, Гебриэль обнимает партнера свободной рукой под талией, немного отстраняясь, но лишь для того, чтобы убрать вторую и спустить  резинку нижнего белья. Джинсы сами от всех манипуляций съехали до середины ягодиц, но вот последний предмет одежды держался крепко, даже не смотря на собственное возбуждение.
Подаваясь бедрами ближе, Геб сделал несколько быстрых и резких движений, обхватив ладонью оба достоинства разом, чтобы размазать выступившую смазку с обоих возбуждений по своему, для лучшего скольжения.
Подаваясь вперед бедрами и всем телом, в замедленной плавной волне, брюнет входил медленно, со собственным стоном, в конце произнеся многозначительное:
- Сука.
Выдыхал тугой ком сквозь зубы. По позвоночнику побежали мурашки, а в тумане мыслей пронеслось, что кажется, тот уже готов кончить. Тугое напряжение шло вместе с легкостью, которое током бегало под кожей. Не став давать никому из двоих много времени на привыкание на столь тесный коннект, Гебриэль подался тазом медленными поступательными движениями.

Кусачие ласки вызывают рычание, которое рождаются где-то глубоко в груди, вырываясь наружу приглушенным зверем, и все это сглаживалось воздушными касаниями, что заставляли волоски на шеи колюче становиться дыбом и  делать более рваные, резкие рывки, сбивая зародившийся, в тишине соприкосновения двух тел, ритм.
Пусть парень оказался тем еще любителем пожестче, переходить на откровенную грубость Гебриэль не хотел, ему нравилось слушать стоны, которые он мог породить и даже контролировать, стоило задеть нужную струну тела, нравилась чувствительность партнера, который был столь отзывчив на его ласки, и нравилась их предварительная игра, в которой можно было закрыть глаза и притвориться, на одно краткое мгновение, что они не просто случайные любовники, которые друг о друге ничего не знают. Все что Геб знал о Лексе, так это его имя и краткие печальные осколки прошлого, которых было настолько мало,и которые были такими крохотными крупицами, что не могли сложиться в полноценную картину.
Курьер немного замедлил темп, что бы рука, что обнимала за талию притянула ближе к себе, а сам, поднимая корпус, поменял положение, давая своему партнеру больше воли, которую тот не давал с самого начала их ласк. Сам же садясь на черную кожу дивана, принуждая любовника занять верхнюю позицию. Так было удобнее симметрично ладонями провести по телу, сильнее чем простое поглаживание, чтобы очертить стройную фигуру метиса, от ребер до талии и бедер, задержаться у выпирающих тазовых косточек, таких острых, что казалось будто вот-вот и они прорежут тонкую кожу.
Взгляд, с алым отблеском тусклого света прошелся по пирсингу, опускаясь к мышцам пресса, рассматривая узоры дракона, который хвостом давал инструкции что ему делать с этим красивым телом. Геб хмыкнул от подобных мыслей, но картина ему понравилась. Поэтому расслабленно откидываясь на спинку дивана, юноша запрокинул голову поднимая взор на красивое лицо с раскосыми глазами.
И снова насмешливая улыбка, которая не переставала резать лицо, заставляя шрам на губах оживать. Подаваясь бедрами вперед, "тонко" намекая на продолжение, Геб решил воспользоваться удачным положением, и прочертить рукой от бедра по низу живота к паху, чтобы в кулаке провести по стволу, не сводя глаз, с отблесками огня, с красивого лица.

Картина перед ним выглядит красиво, этот легкий румянец, и алые следы, что Александр оставлял сам себе, сложно было не любоваться столь пошлой, но столь возбуждающим зрелищем.
Каждая реакция партнера зеркалом отражалась на Гебриеле, стоило мышцам сократиться, как блаженный стон не заставляет себя ждать. Крепче сжав ладонь, та скользила с нарастающим темпом, таким же, который создавал его любовник, лишь на какие-то моменты, замирая, совершенно забывая о собственных руках, когда чувства, казалось, были так близки к пику. Но сладкая нега продолжалась, заставляя блаженно закрывать глаза. Подаваясь ближе, губами коснувшись скользящей вверх и вниз груди, обнимая свободной рукой за спину, спускаясь ниже, в очередном резком рывке смыкая и сжимая пальцы на ягодице партнера.
К звуку двух сплетающихся тел, тяжелому дыханию и стонам на этот раз прибавляется и скрип пружин, и, кажется, звук стекла, возможно случайно задетая ногой бутылка алкоголя? Что была небрежно поставлена на пол.
Втягивая воздух через приоткрытые сухие губы, кровь от наслаждения бурлила так, что закладывало уши, вскоре обе руки легли на бедра Александра, чтобы рывком тянуть того вниз, сбивать темп, делать движения более глубокими, более рваными, резкими.
Наслаждение накатывало волнами, казалось еще чуть-чуть и вот, можно достичь пика, но это самое "чуть-чуть" каждый раз оттягивалось.
Следующий рывок больше был похож на нетерпеливый псих, когда немного отведя от себя партнера, выходя, Гебриэль снова желает поменять положения, простым толчком в плечи, чтобы упереться коленом в подушку дивана, а ладонью в его спинку, наклониться ближе к Александру, впечатывя того спиной в кожаное мебельное изделие, остановиться лишь на тот момент, когда дешевое украшение с груди начинает нависать маятником. Раздраженно сорвав тот с шеи, безделушка выкидывается куда-то за спину, оставляя лишь полосы покраснения, от неаккуратного избавления лишнего.
Подхватывая ногу под коленом, Геб сразу начинает резко, на том ускоренном темпе, на котором они остановились.