Тело замирает струной и собственный голос подводит, когда наступает самый неописуемый пик в слиянии двух тел. Если после первого оргазма брюнет думал, что сбился со счета искр и звезд перед глазами, то сейчас все сверкало перед глазами таким заревом, что будь оно настоящим, то непременно ослеп бы.
Внутри растекается жаром семя любовника, свое растекается по животу и частично по руке, с опозданием откинутой куда - то рядом со спинкой дивана. Лицо напротив не фокусируется, по - любому взгляд сейчас максимально неосознанный, но мозг больше занят усиленной прокачкой кислорода по организму, чем поддержанием "солидного" внешнего вида. Да и вообще.. он сейчас лежит под почти незнакомым любовником полностью голый, потный и до недавнего времени похабно разводящий ноги пошире, какая солидность, о чем вы?
Свести ноги вместе и хочется, да не можется первые пару минут. В итоге, одну так и закидывают на спинку дивана, пока ладонь трет лицо и, как и кареглазый, убирает влажные волосы со лба.
Прозвучавшая оценка произошедшего вызывает тихое и веселое фыркание. Метис же правду говорил, что он конченный ровно до момента, пока ты с ним не потрахаешься. Но вслух говорить, пожалуй, не стоит, слишком мирная атмосфера вокруг воцарилась, чтобы припоминать прозвучавшие ранее "комплименты".
Но пошутить все равно подмывает, по устоявшемуся между ними стилю общения - пошутить грязно. Приходится для этого стащить ногу со спинки и перевернуться на бок, подпирая голову рукой и морщась от того, что между ног течет.
- То есть один раз тебе было мало кончить в меня? - ехидствует китаец и расплывается в усмешке.

Аргументов не находится. Всякое потенциальное возмущение сходит на нет тем более, когда звонкий шлепок по бедру нарушает зыбкую тишину между репликами в диалоге. Смоляные брови ползут вверх, глаза округляются, но на этом реакция заканчивается, и Лекс вынужденно елозит вновь, потому что кое - кто оказался удивительно толстым для одного места на диване.
Стеснялся ли он наготы? Ничуть. Все комплексы сошли на него после слов о красоте, даже если те и были сказаны исключительно в корыстных целях, и после дозы, вкатанной прямиком в вену. Краткий приход закончился, но эффекты по организму гулять продолжали. Например, усталость почти полностью отсутствовала, расслабление, воцарившееся в каждой клеточке тела после оргазма, обещало сойти на нет также быстрее обычного.
От легкой задумчивости отвлекает чувство, что за ним наблюдают.
- Что? - машинально выдыхает парень.
Можно снова поехидствовать и спросить вдогонку что - то вроде "нравлюсь что ли?", однако ответное любопытство отражается в тактильности. Взгляд обращается к чужой руке и своя тянется к ней, чтобы скользнуть кончиками пальцев по тыльной стороне, обрисовывая линии вен, змеящихся под кожей.

Парень облизывает нижнюю губу и сразу же прикусывает, скрывая искреннюю и в каком - то смысле даже радостную улыбку от услышанного. А кому не понравится пусть и косвенное, но признание того, что ты красив? Тем более если тебе говорит подобное ровесник, с коим ты не только переспал, но и странным образом нашел общий язык. Надо было всего лишь шарахнуть друг друга по голове. Но от того, чтобы в какой - то чисто детской манере не чмокнуть в уголок шрамированных губ, Лекс не отказывается. И это после устроенного ранее парного пошлого представления.
В кармане брюк, отправленных куда - то на пол, вибрирует телефон, и стиль вибрации поставлен на конкретного человека. С чуть припухших губ срывает вздох. Стоит, наверное, порадоваться, что вкатил он сегодня дозу внутривенно.
- Папочка вернулся, - срывается тихо и лаконично.
Метис приходит в движение, дабы аккуратно встать, стараясь лишний раз не задеть случайного и первого в жизни незнакомого любовника. По внутренней стороне бедер течет семя белесыми дорожками. Честно говоря, так и подмывает сказать что - нибудь попошлее, но лучше натянуть на себя одежду, разбросанную по разным сторонам.
- Можешь тут переночевать, но я запру тебя в этой комнате, - сразу на голое тело натягивает брюки и в задумчивости замирает.. как - то в свете произошедшего стоит пояснить, - для твоей же безопасности. Дверь тебе откроют, можешь забрать все, что нашел.
Ключ один и более - менее лояльный тут человек тоже один. К сожалению. Одного процента свободного воздуха для полноценной жизни критически недостаточно.
Телефон заводится вибрацией по новой, и это бесит, дергает. Даже движениям метиса передается некоторая дерганность. Рубашка в руках не слушается, нежная ткань тихо трещит, пока китаец пружинистой походкой идет к выходу.
Прощаться слезливо никто из них не станет, это внезапный секс под наркотиком без обязательств, и курьер получил выручку и за выполненную работу, и за проворные во всех смыслах руки. Только утром, когда его будет вести охранник к выходу через ряды пустых диванов, на балконе третьего и приватного этажа мелькнет Александр и устало облокотится о перила, вытирая кистью с подбитых губ алую помаду и не замечая, что на шее уже наливаются синевой следы чужих пальцев, но зато прекрасно ощущая каждое место, где была оставлена метка кареглазым, а теперь в этом месте красовался ожог. Вместо лишних слов болезненно усмехающийся метис сбросит сверху очередные наручные часы, правда, с разбитым циферблатом, потому что ими били и обозначали на теле новые кровоподтеки. Но ушлый ровесник же найдет, куда их сплавить, не правда ли?

Родной город встретил плохой погодой. Такая же погода была и внутри собственного сердца. У китайской мафии какие - то слегка извращенные способы проверки выносливости и готовности собственных кандидатов к выполнению будущих обязанностей, а им лично и вовсе озаботился дед. Конечно, нарисовавшиеся некогда родственники со стороны матери внесли некоторый вклад в жизнь теперь уже полноправного владельца конгломерата, однако стал ли он менее одиноким и битым? Нет. Стал ли он полноправным владельцем своей же жизни? Нет. Та отвратительная образина, вылепленная за годы чужого влияния, продолжала ощущать ошейник, сдавливающий горло, и видеть незримый для простых людей поводок, уходящий другим концом на тот свет. Безусловно, что вытащивший метиса из дерьма человека совершил нечто невообразимое, но каждый день по - прежнему продолжал быть борьбой с самим собой. Без наркотиков, правда. Теперь его связывала с этим только рабочая сторона вопроса.
Именно эти вопросы и обсуждались с местными владельцами на втором этаже клуба, где атмосфера была более спокойной и все было предназначено на самое простое "посидеть" с алкоголем, болтая в компании от всей души. На завтра были назначены, по мнению Александра, куда более важные вопросы, так что сегодняшний вечер, неминуемо переходящий в ночь, был неплохой разминкой и эффективным способом сбросить нервное напряжение.
Диалог подошёл к логическому завершению, обе стороны пожелали друг другу отличной ночи и занялись собственными развлечениями. По - прежнему любопытный до всего метис подошел к перилам полубалкона и оглядел творящуюся внизу вакханалию. За спиной застыли верные и молчаливые амбалы, в этом городе он никуда один не двинется и не шевельнется.
При очередном музыкальном проигрыше, ярком и эффектно замирающем, отблески света ярко осветили людей, дружно отплясывающих в экстазе на танцполе. И среди всего этого сброда внезапно нарисовалось что - то странно знакомое и идущее вслед за кем - то. Куда - то.
Смоляные брови сначала ползут вверх, затем сводятся ближе к переносице. Память не подводит. Рука, облаченная в перчатку, машинально трет лоб. Он выглядит не для клуба в своем бадлоне из тонкого трикотажа и классических брюках со стрелкой в тонкую темно - зеленую полосу, в планах безудержный тусич не намечался изначально. Но потеребив массивную цепь на шее, решает остаться на некоторое время и понаблюдать.
Две тени следуют за ним и создают пространство вокруг. Не нужно беспокоиться, что кто - то случайно, или нет, коснется тебя. Эти же две тени застывают по обе стороны от двери туалета, куда приводит внезапная слежка за всполохом прошлого. Чтобы никто не прошел, пока хозяин занимается интересными делами.
В туалете пусто, за исключением одной шуршащей кабинки. Лекс пару минут у порога перебирает задумчиво удлиненную серьгу в ухе, прикидывает степень обдолбанности находящихся по ту сторону дверцы людей и после тихого вздоха идет к кабинке, обходя стороной все куски мокрой туалетной бумаги. Жаль броги портить. Легкие тоже жаль, ароматы ванили тут те еще.
Легкий пинок открывает дверцу. Про щеколду все тусующиеся принципиально забывают, да? Самодовольная усмешка и прислонившийся локтем о край кабинки парень молвит:
- Я присоединюсь?
Подросший, окрепший, ставший чуть шире в плечах, но такой же изящный и аккуратный, нависающий черной тучей над милейшей парочкой.

Понятно. Один относительно адекватен, другой совершенно неадекватен. Благо, что оба не такие уж буйные, видимо, настроенные на предстоящее действо каждый своим способом. Лекс смотрит на все это свысока. Не потому, что ростом вышел, а потому что умеет создавать подобное впечатление. И умел всегда, даже когда за его спиной зримо, или не очень, находился родственник.
Пока рука задумчиво сжимается в кулак и разжимается, отчего тонкая черная кожа негромко поскрипывает, внимание устремляется целиком и полностью на темновласого обдолбыша, несуразно отпустившего комплимент в сторону оставшегося неузнанным. Кажется, староватый партнер остался недоволен этим фактом пренебрежения, попытался сразу же перетянуть одеяло внимания на себя.
- Знаю, - следует лаконичный ответ на слова некогда курьера.
Какие - то локальные и старые мемы, честное слово. Можно было сказать, что этот кровососущий хрен тоже чертовски красив, но внутри еще продолжали дергать некоторые противоречия касательно правильности решения пойти на поводу всполохов из пришлого.
Глаза цвета чистой стали с неохотой отрываются от бледного лица и с отблеском недовольства обращаются в сторону мужика, пытающегося вытиснуть незваное лицо прочь из кабинки. Все подобные попытки пресекаются резким толчком ладони двери обратно к стенке кабинки. Гулкий звук не волнует метиса, но волнует одного из амбалов, кажется, чудом услышавших стук через грохот музыки.
- Всегда хотел, чтобы мне жестко засадил мужик в сортире, - мурлычет парень и медленно подступает вплотную, - а я бы называл его папочкой.
Вдобавок вторит последнему движению кареглазого и скользит кончиком языка по собственной нижней губе, с удовольствием наблюдая за удивленно вытягивающимся лицом офисного планктона. Еще бы. Пришел незнамо кто и то ли серьезно, то ли нет говорит, что хочет потрахаться, когда двое других уже начали это делать.
Присоединяться он планирует не позже, а сейчас. Свалившаяся некогда на голову возможность получать желаемое сиюминутно довела до невероятной избалованности, а взгляд на руку брюнета, как будто застрявшей в штанах офисного сноба, окончательно привел внутренние беспорядки к логическому завершению.
- Но раз ты такой грубый дядя.. , - ладонь крепкой хваткой поверх брюк ложится на яйца в прямом смысле этого слова.
Пьяный, болезненный и злой скулёж псины совершенно не волнует, Александр выпроваживает существо из кабинки прямиком в руки охранника и занимает ранее занятое место, медленно скользит взглядом снизу вверх по фигуре напротив. Значит, сказанных слов красавчик из прошлого придерживается честно.
Блин, ведь думалось ему периодически, что тогда собеседник и любовник в одном лице казался красивым лишь потому, что не вписывался в типичное окружение китайца, но нет.. несмотря на пагубный образ жизни, парень выглядит чуть ли не идеально. Взгляд невозможно отвести даже от шрама.
- А как тебя мне называть? - не унимается в своей некоторой игривости юный богатей, пусть при этом и не прикасается к брюнету. - На папочку ты не тянешь.
Раз не узнал, то чего б не подыграть - то? Тем более имени так и не узнал в ту ночь, о копать информацию на лица прошлого не хотелось от слова совсем.

Исчезнувший мусор не волнует совершенно. Если обдолбыша волнует недовольство, с которым клиент явится в следующий раз, то стоит метису обратить взгляд на губы, что - то там говорящие, как о чужом существовании вспоминать больше не приходится. Взгляд опускается и на татуировку, невероятно притягательно действующей на сознание.. пробуждающей желание вести пальцами по линиям - лепесткам, вторя узору.
А ведь и не пил сегодня вовсе, чтобы так.. разомлеть.
- Ты не способен изнасиловать человека, - буднично, будто говорит о делах насущных, констатирует он факт невозможности совершения насилия другим человеком.
И не касаясь кожи, очерчивает костяшками линию острой скулы. Своеобразное, но все равно произведение искусства, так что просто прекрасно, что чужие сальные пальцы более не трогают, раздражая этим так называемого ценителя.
В отличие от него кареглазый проявляет активность и переходит в некое наступление, ограничивает личное пространство сзади стенкой кабинки и спереди собственным телом. Как мило, губы волей - неволей растягиваются в усмешке, ибо внутри щекочет легкая ностальгия, которая, правда, разбавлена некоторым недовольством.
Какой бы наглости он за четыре года не набрался, как бы не осмелел и какой бы силы не получил, избавиться от привитых через насилие и химию сексуальных предпочтений почти невозможно. Да, он любит секс на грани, часто за гранью, чего большинство не приемлет, и способен купить подобное за деньги у любого аморального человека, но сейчас.. ситуация иного толка. Вопрос в узнавании. Избалованный мальчишка внутри слегка так бесится, что этот гребаный обдолбалец не собирается шевельнуть ни единой извилиной.
Даже скользящий по коже язык, вызывающий табун мурашек вдоль позвоночника, не гасит недовольство, лишь подстегиваемое внутренними рассуждениями. Может, ну, его? Любовнику же вроде не особо хотелось просыхать в прошлый раз, зачем дергаться тогда и ему...
Поток мыслей прерывается шумным вздохом от более интимного прикосновения. Хватит, пожалуй, летать в облаках.
- Раз так.. , - деланно задумчиво тянет метис, - можешь побыть паинькой? Заплачу в десять раз больше, чем тебе дал тот мусор.
И вопреки словам тянется не в своим карманам, а к брюкам курьера, и застегивает их. Положение тел в пространстве неудобное, но и в прошлом курьер, очевидно, не противник. Выбить воздух из легких можно и коротким ударом кулака под солнечное сплетение.
Насилие, конечно, не его метод, но почему - то вторую встречу их сопровождает оно обязательно. В этот раз хотя бы не по голове, просто чтоб пришедшему охраннику было легче.
- Запакуй, - короткая команда и выполнение без лишних вопросов.
Хотя мужику по - любому стало любопытно, почему господин решил утащить с собой такое странное.. чудо из чудес.
- На заднее ко мне, - поясняет юноша на всякий случай уходящему прочь с курьером из туалета.
А то упаковка у них обычно происходит в багажник. Пробравшись со вторым охранником через толпу и успев набрать короткое сообщение, Александр усаживается в тонированное авто и, даже не глядя на второго пассажира, бросает тому пакеты при укачивании. С такими дозами в крови мало ли, доехать до снимаемого в гостинице номера хочется спокойно покуривая сигарету.

Отредактировано Lipton (19 Сен 2022 16:10:30)

Сероглазый в машине мысленно остался доволен тем, что попыток сопротивлений не предпринималось. Конечно, он и сам погорячился, распустив кулак, но уж больно.. раздражение было велико. Вот оно, значит, что. Так себя ощущаешь, когда самолюбие уязвляет неспособность другого человека тебя вспомнить. С другой стороны.. на что он мог надеяться? Одна ночь и два прихода, четыре года и тонна личных драм у каждого.
Чтобы хоть как - то отвлечься в дороге от этого потока мыслей, пришлось перестроиться на рассуждения о ранее сказанных словах кареглазого. Безусловно, за деньги любой сыграет заказанную роль, заглушив чувство собственного достоинства или щелкнув тумблером выключения морали. Но границы есть у каждого, в основном воспитанные общественной нормой, общественным порицанием, и распространяется чаще всего на насилие. И откровенного насильника в некогда курьере метис не видел. Если только в бреду ужасающей ломки, под давлением суровой реальности, которую навязывает отсутствие активной дозы в организме. Только вот с такими богатенький мальчик не спит. Секс под веществами? Без б. В меру. Чтобы долго, чувственно, грязно, но с пониманием слова "контроль".
Все веселье началось уже в лифте, максимально "веселый" парень оказался при желании очень даже проворным, и полукровка, оказавшийся зажатый в углу лифта и держащий руки при себе, впервые за долгое время ощутил себя каким - то.. беспомощным. Спасло ситуацию только то, что створки лифта разъехались вовремя, и он умудрился легким толчком выпихать гостя прямиком в главную гостиную пентхауса.
Конечно же, он вызвал врача. Проверенного. Бордельного. Который не раз оказывал помощь юному тогда еще наследнику. Именно он в итоге и забрал большую часть вспыхнувшей агрессии наркомана на себя, потому что находился даже ближе одного из амбалов на подхвате. В общем приковывать пришлось вынужденно, благо, что браслеты на запястьях были мягкими. Для психов и когда - то принадлежали Лексу. Иглу системы пришлось вводить в тыльную сторону ладони, вены на сгибе локтя, как минимум, попрятались при попытках с ними поладить. Позднее, уже под утро, хозяин апартов сам извлек иглу и залепил пластырь.
А потом встречал рассвет и все такое, пил крепчайший кофе, пялился в ноутбук и закидывался утренней порцией таблеток, с которыми ему тусоваться еще много и много лет. Чужое пробуждение он наблюдал, прислонившись к дверному косяку и заливая внутрь вторую порцию кофе. Руки "пленного" по - садистки никто над головой закреплять не стал, тут же цель не была замедлить кровоток, но длина ремней все равно была недостаточной, чтобы прикоснуться к себе любимому.
Раздевать это трезвеющее чудо также никто не стал, основным запросом вообще было снять хотя бы первые приступы синдрома отмены, которые накатят быстро с учетом, сколько тот принимает, как часто и как долго.
Сам же Александр переоделся в пижамный комплект темно - зеленого цвета и выглядел не менее растрепанно спавшего часов десять - двенадцать кареглазого загульщика. На кончике носа, правда, при этом лежали очки в тонкой металлической оправе, что были поправлены, пока юноша бесшумно ступал по ковровому покрытию босыми ступнями. Генетика и систематическое употребление наркотиков ухудшили дуэтом зрение.
Отставив кружку на прикроватную тумбочку, метис склоняется к еле соображающему спросонья человеку и смотрит совершенно нейтрально. Только одна из татуированных в анатомическом стиле рук касается лба, проверяет на наличие жара и с воздушной аккуратностью пальцами убирает волосы. За ночь всякая злость сошла на нет, утром он и сам удивлялся, насколько же по - мальчишески себя вел. И откуда все это взялось?
- Воды? - просто интересуется он вслух, первым нарушая молчание.

Чужое поскрипывание тушкой и голоском прямо - таки обозначают музыкальное сопровождение первой половины светового дня. Александр хоть и был долгое время наркоманом, но не совсем типичным, не был обременен нуждой скитаться по притонам и наблюдать со стороны за такими же людьми, как и он сам. Потерянными и сломленными. Конечно же, его обошло стороной и наблюдение за пробуждением некогда ему подобных.
Под скользящими по очкам лучам солнца линзы бликуют синим и норовят порадовать человека перед метисом парой солнечных зайчиков прямо в глаза. Поэтому владелец аксессуара аккуратно снимает те и ставит рядом с кружкой с кофе, а со второй нижней полки тумбы извлекает стеклянную бутылку с чистой водой.
Следующие вопросы со стороны скрипучего дедка заставляют поднять взгляд с бутылки на бледное лицо напротив и задумчиво осмотреть. Впрочем, парень тут же возвращается к откручиваю металлической крышки.
- Ага, хожу по клубам и забираю с собой красивых шлюх, а потом неделями кувыркаюсь с ними в номерах отелей, - весело фыркнул брюнет и отложил воду со следующими словами. - Не боись, отпущу.
Чтоб сомнений не возникало, берется за ближайшую к себе руку гостя пентхауса и, старательно не касаясь чужой кожи, расстёгивает ограничители. Со второй рукой сам справится, если захочет встать и принять душ. Спасибо доктору, что спас пациента от участи сидеть на белом товарище после жесткой и резкой отмены, а то заказывали бы в номер памперсы. Китаец, знающий все из личных приключений, от такой мысли хмурится и впихивает бутылку в слабую ручонку торчка.
- Душ там, - короткий кивок головы в противоположную от окна сторону и парень, подхватив кружечку с остывшим кофе, уходит прочь. 
Сделает вид, что усиленно занят за ноутбуком в гостиной делами из всех дел. В принципе - то эти самые дела действительно есть, но мозг туговато соображает и летает, очевидно, не там.

Если товарищ думал, что справился удивительно быстро, то Лекс же.. заснул. Для него все протекало максимально медленно и даже звук включившейся в душевой воды не вывел из состояния легкой, но необходимой дремоты. Да, сон был ему необходим, правда, сон, когда клавиатура ноутбука отпечатывается на щеке, высоким качеством не отличался. Разбудил его и вовсе звонок телефона, лениво и ворчливо перекинутый на ноутбук, чтоб не искать аппарат вокруг себя вслепую.
Зато сигареты вслепую искались, тем более когда со скрипом зубов отменялись запланированые мероприятия. Он порадовался только отмене поездке в давно закрытую личную тюрьму, где надо было решить, что же делать с этим старым зданием, изначально бывшим главным фамильным особняком.
Но решение нашлось. Александр тянуть кота за яйца не хотел, поэтому отправил пару людей оценить состояние здания и в письменном виде предоставить варианты дальнейших действий. Потом со спокойной душе заказал завтрак в обед.
Притихший чуть ране гость обнаружился быстро. Метис копался в телефоне, выходя из своей спальни в общую, когда наткнулся на заблудшую душеньку, только - только отлипшую от окна.
- Понравился вид? - не мог не задать очевидный вопрос юноша, чуть задрав подбородок вверх, потому что так можно было увидеть четче лицо в отдалении через линзы очков, снова съехавших на кончик носа.
Этакий панкнутый ботаник, задвинул татуированным пальцем очки выше и обошел по дуге гостя, направляясь к небольшому стеклянному столу круглой формы. Хоромы хоромами, но даже в нем нет такой избалованности, чтобы устраивать каждый прием пищи в отдельной столовой.
- Ты можешь уйти, тебя никто не держит, - бросил через плечо брюнет, присаживаясь на мягкий стул, как раз когда лифт издал характерный звук и служащий отеля вкатил еду, - а можешь поесть и уйти.
Вывернуть - то его в принципе наизнанку с этого не должно, так что вдруг захочет поговорить? Уж не знает Александр, отшибло тому мозг или тот способен во вменяемом состоянии красиво играть дурачка, но злость и детская обидка вроде успокоились, чего насиловать человека тогда?
- Или ты хочешь оплаты за то, что был паинькой? - тем не менее не может не пошутить, потому что где - то на дне ковыряется понимание совершенной ночью грубости.
А как еще богатые мальчики решают подобные вопросы? Конечно же, деньгами.

Привыкать вновь к европейской пище было странно. Все казалось пресным, особенно все эти овощные омлеты и яичницы на завтрак, а чаи и вовсе отдавали какой - то странной химозой и в сравнении с привычными, казалось, толком и не заваривались.
Но сейчас, пока гость занят созерцанием местного работника, а он сам мыслями о том, что полный недоверия товарищ не спешит уходить, левая рука машинально лезет в карман штанов и достает таблетницу.
Вопрос невольно отвлекает глупостью содержания, о чем красноречиво говорит графитовый взор.
- Спал, - так или иначе лаконично отвечают ему и открывают одну из крышек таблетницы с нужным днем, чтобы высыпать пять колес разной формы и цвета на салфетку рядом с тарелкой.
Пусть даже не просит. Не даст. Весело от таких таблеток не становится. Разве только организм слегка обманывается.
Стакан воды и, запрокинув голову, проглотить две пилюли. Параллельно прослушать рассуждения о непонятной для одного, но вполне понятной для другого логике. Да, Лекс готов признать, что выглядит все это странно чуточку, но неужели нельзя все списать на мизантропию, развивающихся у некоторых богатеев с возрастом. Правда, выглядит он для этого чуточку моложе сорока или пятидесяти, да и не столь благородно.
- Можешь считать, что я хотел с тобой переспать, но у меня не встало, - по итогу без лишних заморочек врет метис и без особого аппетита шкрябает вилкой по тарелке, потроша и без того выпотрошенный скрэмбл.
Не встало у парня на другого парня или не встало, потому что жрет вон сколько химии, среди которых есть самые элементарные седативные, пускай решает собеседник. На деле же обман был максимально далек от правды.
- Деньги как компенсация, - последнее пояснение и три таблетки во время еды после единственного снятия пробы с принесенного добра.
Он по - прежнему худощав, но не столь болезненно, укрепил мышечный скелет, но проблемы с питанием тормозят набор массы. Да его это и не парит, вон без груды мышечного добра красивым называют.
- И перестань пялиться на меня, - фыркнул азиат, демонстративно поправляя очки средним пальцем, аки скелет с факом. 

Его хватило второй раз пожевать завтрак и предпочтение было отдано снова кофе. Чтоб бодрствовать, несмотря на сонливость и седативные. Лучший способ был бы пробухать весь день, чтобы потом лечь спать без кошмаров, когда гостю надоест теребонькать любопытство и наскучит лоск вокруг вместе с его владельцем.
- Не нравится осознавать себя? - блекло хмыкает сероглазый и ведет плечами назад, разминая затекшие мышцы. - На рабочем столе в моей спальне.
Признается быстро, осознанно отсекает очередную причину гостю тут задержаться. Жалеет ли, что сам притащил? Отнюдь. В конечном счете пусть в тот далекий день четыре года назад ему всыпали за своевольность по первое число, было весело, было запоминающееся, было впервые так невероятно чувственно. Курьер был ярким и приятным отблеском в кромешной тьме жизни, как бы это сравнение не звучало избито и чрезмерно. Лекс и не думал, что столь неоднозначные личности способны таковыми "спасителями" быть.
В общем - то поэтому прошлой ночью глаза так неприятно резанула сцена в грязной кабинке в туалете третьесортного клуба.
Таблетница убирается обратно в карман, чтобы не забыть. Функции памяти удалось относительно привести в надлежащую его возрасту форму, но такая мелочь, вроде принятия лекарств, у большинства людей вылетает из головы, если они не испытывают постоянного недомогания.
На дерзость парня хочется в ответ взять и подтолкнуть стол из вредности.. опять - таки какой - то детской, но руки метис предпочитает занять кружкой с кофе и скрыть хмурость за ней. Однако у кофе есть желание уйти в другое горло при резанувшем слух слове. И вообще у него разом набирает обороты пульс и сбивается дыхание, мозг резко сносит в колею прошлого и глаза застит туманом картинки веселых лет жизни.
По рукам проходится дрожь, посуда чудом ставится на край стола и не оказывается на полу. Где - то в районе плеча саднит шрам от пулевого.
- Мертв, - сам ни жив ни мертв молвит юноша и в приступе нехватки воздуха шатко встает из - за стола.
Как будто не паничка приносит чувство невозможности дышать, а холодная ладонь мертвеца сжимает горло так, будто вот - вот сломается трахея и кровь хлынет сначала в горло, а потом и изо рта.
- Мертв, - болванчиком для присутствующего и мантрой для себя все повторяет и повторяет метис, отходя в сторону окна и радуясь задней мыслью, что так просто отсюда не выкинешься.
Лучше бы заметил, что собеседник перестал валять местного дурачка деревенского.

Ему на протяжении четырех лет говорили, что нельзя связываться вновь с травмирующими воспоминаниями, постоянно твердили о возможных последствиях такого контакта и опасности, которые те представляют для разорванной психики, куски которой сшиты грубыми стяжками между собой и не кровоточат на постоянной основе в местах соединений лишь благодаря таблеткам. Немалый вклад в полученный урон внес и прием наркотиков, но психологическое насилие, совершаемое над ним годами, занимало и занимает почетное первое место.
Комната вокруг него плывет, меняет свой образ, превращаясь в те багрово - черные богатые убранства, окружавшие некогда почти двадцать четыре на семь.
Падению в бездну адовых воспоминаний и потери связи с реальностью способствует и поведение собеседника. Грубость, ограничение, прикосновение.
Серые глаза в тумане, без фокуса. Вернее, не так. Фокус их в прошлом, с мертвым человеком, ставшим якорем, который тянет на дно, и каждый новый день есть чертова попытка сбежать. Потому что это не убить, не уничтожить. Как вообще можно убить то, что по факту уже мертво?
- Дядя.. , - успевает обречено - отчаянно выплюнуть метис, перед тем как попадает в поцелуй.
Лопаткам твердо, губам колюче, рукам немеюще.
Юноша пихается, сопротивляется. Очевидно, что не со всей силы, потому что видит перед собой не курьера, притащенного ночью в номер, а родственника, который может устроить на такую дерзость нечто пострашнее, чем удар головой о голову.
Поцелуй выходит ужасным, потому что Александр жмет губы, вертит головой и пытается постоянно уйти, выскользнуть.
- Умоляю, - выдыхает зависший в приступе панического прошлого, не смея прикоснуться к "родственнику", - я не она.
Не та, которой мертвый человек хотел бы владеть больше всего на свете. Он только суррогат, испорченный в угоду другому человеку.

Если бы не некоторые ассоциации в мозгу полукровки, так или иначе связывающие между собой родственника, бордель и курьера, то бурной реакции могло и не случиться. Но вон она случилась. Помнится, мужчина тогда удивился, с каким упорством племянник готов отстаивать жизнь какого - то торчка без роду и имени, но потом с интересом ознакомился с произошедшим в личной комнате наследника и некоторые вещи встали на свои места. Сложно устоять перед человеком, который умудрился протянуть своеобразную руку помощи
.. хоть и на один всего - то вечер.
Как ни странно, но легкий удар затылка о толстенное стекло унимает писк паники в ушах. Парень последний раз шумно хватает ртом воздух, словно внезапно случилось чудо и показательную сметную казнь отменили. Пальцы проходятся по шершавой коже внутри ладоней, мозг вспоминает, что окурки тушились давно и сейчас его жизнь не круговерть всех уровней ада.
Серые глаза проясняются, вопросительно моргают, потом моргают более осознанно.
- Ты.. , - вздыхает Александр и проматывает произошедшее, - вот же сука.
Честно, но без злости, спокойно и немного утомлённо.
Ладони ложатся на обнаженные бока, поглаживают прохладную кожу, ощущение реальности возвращается постепенно, и вот человек перед ним выглядит живым, из плоти и крови, не особо здоровым, но по крайней мере не походит на настоящего мертвяка.
Что там пытался учудить без его ведома кареглазый обдолбыш? Ах, да. Поцелуй. Типа за новую встречу? Почему бы и да? Юноша без сомнений прихватывает красиво очерченные уста своими.

Обычно поцелуи пресекались инициатором интимной связи, то есть Лексом. Неважно речь про оплачиваемый секс или на иной договорной основе. И да, он не считал, что может трахаться с кем - то бесплатно просто потому, что вышел мордой и ему готовы дать просто так. Первая древнейшая - труд тяжелый и изнуряющий, ему ли в некотором роде не знать этого?
Однако в текущий момент он не просто целует сам, но и отдает инициативу, позволяет чужой настойчивости подчинить и лишь легко вторит движению губ. Он уже знаком с этими поцелуями и они потрясающие, не приторно сладкие, а с остротой, местами словно режущие.
Но за продолжением не тянется, несмотря на провожающий взгляд. Разочарованным быстрым завершением "приветственного" поцелуя тоже не выглядел. Молча кивнул, подтверждая, что является тем еще мелким гаденышем, то бишь сукой. Ну, подумаешь, немного обиделся ранее, главное вслух не ляпнуть об этом.
- Не дуйся, - насмешливо фыркает юный богатей и выпускает из объятий под звучание второй фразы собеседника.
Нисколько не обижается, таки причины понимания были объяснены ранее, но и не задерживается рядом, просто похлопывает по плечу и возвращается к столу. Есть что - то захотелось.
- Иди сожри уже свои колеса, - позволяет брюнет и заинтересованно клюет какие - то свежие фрукты с тарелки.
Он же тут не врач клиники по лечению тяжело зависимых, чтобы ограничивать. Он вообще сам собрался опрокинуть в себя алкоголь. Чтоб хоть как - то посильнее укачало с седативных в крови. Вон уже в бар полез.

Отпустить гостя искать ранее изъятую дозу стало отличным поводом перевести дух и подсобрать несколько выпавших кусков из плохо склеенной пародии на полноценную личность. Конечно, наломать дрова он теперь мог совершенно спокойно, не боясь за собственную жизнь, так сказать, но юноша все равно одергивал себя, держал в руках, старался оттачивать контроль над собой. К чему? Да хрен его знает. Внезапно притащенный из подворотни косплеер рода вампирского в принципе был примером отсутствия контроля над собственными странноватыми порывами.
Поэтому юноша для разминки сначала залил вискарь в сок и в пару больших глотков опустошил полученную отвратительную смесь, а к моменту возвращения второго присутствующего в апартаментах лица заливал в себя с горла.
Думал ли он, что гость может стащить? Конечно. Вернее, знал, что может стащить. Но исчезновение отельного барахла не волновало, а за личное добро молодого хозяина два верных амбала яйца открутят без раздумий.
- Почти четыре года, - честно отвечает метис, поднимая заинтересованный взгляд на севшего напротив человека.
Как же это мило. Исправлять никто никого не собирается, у него самого нет желания следовать правилам приличия и нормам употребления еды. Это же скучно. Сам вон из бутылки хлещет.
Подается вперед, упирается локтем в стол и подпирает голову. Легкий жест другой руки, и бутылка с алкоголем откатывается по полированному столу к собеседнику.
- В этот раз за нежелание отвечать на вопрос тоже надо будет снимать шмот? - как бы между прочим интересуется Лекс и дергает многозначительно бровью.
На них одежды раз - два и обчелся, как - то не дело, а просто так скучно сидеть за столом и говорить у них не вышло и в прошлый раз.
Телефон звонит, желания отвечать совершенно никакого. Почему бы не устроить себе внезапный выходной, раз он даже ближе к полудню не вылез из пижамы? Вибрация также ставится на выкл.

В его планах не была осознанная завязка. Он был под чужим контролем и перестал через какое - то время вообще предпринимать попытки дергаться в сторону свободы. Наркотики же сводили с ума и помогали одновременно держаться на неком стабильном уровне. Стоит ли благодарить за это родственника? Конечно же, нет. Он ведь держал племянника на запрещенке в целях дрессировки и подчинения в угоду своим больным фантазиям. А когда он вышел из комы, то физически оказался чист, насколько это было возможно, так что по большей части приходилось работать лишь с психологической зависимостью.
Предложение обнажиться было воспринято с негромким смехом и улыбкой, обнажающей ровный ряд белых зубов. Да, его обертка выглядит неплохо, от последствий употребления ты можешь освободиться пусть и не в полной мере.
- Сам раздевайся, если хочешь видеть голого меня, - хмыкнул весело в ответ и, сцапав небольшую веточку винограда, откинулся на спинку стула.
На таблетках алкоголь бьет быстрее и эффективнее, развязывает язык и снимает словесные ограничители, но Александр осознает, что в принципе способен держать в узде первичные желания тела, поэтому не особо парится по поводу откровенности, проскальзывающей в словах.
Согласием на новый вариант некогда отыгранной игры служит кивок. Метис задумчиво покусывает нижнюю губу, чувствует на ней нотки крепкого алкоголя, поэтому рефлекторно облизывает, и сразу поднимает графитовый взор на собеседника. Первый пробный вопрос и чистое любопытство:
- Сколько у тебя постоянных связей вроде вчерашнего офисного неудачника?

Отредактировано Lipton (22 Сен 2022 11:49:41)

Густая смоляная бровь выгибается, вопросительный взгляд не сходит с поднимающегося на ноги собеседника. Реально собрался устроить тут стриптиз? У хозяина апартаментов вырывается короткий удивленный смешок. За время обитания в самом настоящем логове пошлости и всевозможного извращения всякое перевидал, да и привык слышать отстегиваемые в адрес внешности комплименты, но чтобы так..
Впрочем, вставать после такого представления сам не спешит, продолжает расслабленно сидеть и лениво отрывать одну виноградинку за другой. Интересно посмотреть на ответную реакцию за такое своеобразное "нарушение" договоренности "раздевание на раздевание".
Ответ на вопрос вызывает новую реакцию активной мимики. Брови хмурятся, губы поджимаются. Нет, это не недовольство, это своего рода задумчивость. Потому что за четыре года через него прошло чересчур много трудов Фрейда и Юнга.
- Когда и с кем произошел твой первый сексуальный опыт? - в лоб выдает парень и при всем расслабленном виде внутренне через край наполняется напряжением.
Нет, это не вопрос, выведенный только после ответа о количестве постоянных и сомнительных партнеров, это память о прошлых ответах, поведениях, реакциях.
Метис встает с ленцой и приближается к другому концу стола. Целью является бутылка, идти за какой - то другой несколько лишних сейчас шагов максимально лениво.
- Год провел в рехабе, два года в Китае, последний год был в Европе, - просто выдал без раздумий брюнет и с запрокинутой головой залил в себя горячительное.
Горячее пламя прошлось вниз по пищеводу и сосредоточилось в животе, казалось, что не забыло после лизнуть каждую даже самую незначительную вену в теле. Но даже алкоголь не отвлек от желания коснуться тусклых темных волос и провести прядки сквозь пальцы, бездумно наблюдая сверху за контрастом бледной кожи и угольной подпорченной красоты.

Раздеваться снова не хотелось. Вовсе не из вредности. Внутри было стойкое ощущение, что после озвученного вопроса продолжение более шутливого веселья логичнее будет отложить. А вести игру одновременно столь же весело они попросту не могли, словно вываливали скопившееся дерьмо друг на друга и тем самым снижали уровень давления, шкалящего в районе критического.
Парень перед ним словно съежился и за мгновение стал выглядеть не столь внушительно. Нет, не в физическом смысле. У битого жизнью красавчика была определенная аура, заполняющая собой пространство вокруг. Это цепляло. Может, действовало только на больных на голову людей вроде Лекса, но глаз было все равно не отвести.
Метис не заставляет смотреть на себя, пожалуй, это стало бы невыносимо и невыполнимо для собеседника. Вместо этого серые глаза скользят по дрожащим рукам, наблюдают за нервными движениям, и внутри все резонирует.
"Костяная" рука с нежностью поглаживает скулу, и юноша склоняется ниже, чтобы зарыться носом в темные волосы и шумно выдохнуть.
- Я понимаю, - тихо выдыхают, предпочитая обойтись без озвучивания жалости вслух.
А выбор падает на констатацию понимания, потому что кареглазый должен был уже ранее провести линию от точки "а" к точки "б".
- Твоя мать поэтому подняла на тебя руку? - не может не ткнуть пальцем в небо следующим вопросом китаец, пока опускается на пол рядом с сидящим гостем.
Хочется наблюдать за малейшими изменениями в лице напротив, ловить каждую эмоцию и не нависать лишний раз сверху, а просто быть рядом.
Вопрос про побег не удивляет. Что еще можно спросить спустя четыре года, когда в первую встречу ты наблюдал характерные следы насильственного удержания человека?
- Дядя связался с городской мафией, - поначалу негромко молвит юноша и касается холодными губами чужого колена.
Тонкие пальцы пробегаются по пуговицам пижамной рубашки, прохладная щека ластится о ранее поцелованное колено, а подушечки свободной руки чертят линию вверх по икре. Тренированная тактильность с ним теперь навсегда, даже на полутрезвую голову.
- Я понравился главному в той шайке, а он - нет, - продолжает Александр, оголяя верхнюю часть тела.
От пирсинга он не стал избавляться, тяга к одуряющей боли по - прежнему с ним. Но рисунков на теле стало в разы больше: обе руки покрыли иероглифы, словно выведенные кистью для каллиграфии, а черный дракон заиграл на спине по - новому, будучи окруженным четырьмя алыми паучьими лилиями. Шрамов тоже стало больше: пулевое в левом плече, пулевое внизу живота слева и рубец по касательной на левом боку.
- Случилась перестрелка во время деловой встречи, - рука оглаживает шрам на плече, где некогда кость оказалась неудачно раздроблена, - я был под дозой и сначала прикрыл его, но дядя все равно откинулся, а меня откачали в больнице.

Фраза про "не надо" проходит мимо ушей, он благополучно дорос до того времени, когда волен сам выбирать, чего хочет делать, а чего, логично, не хочет. Раздеться перед вампиром из девчачьих романов? Переспать с мечтой чужих мокрых снов? Да почему бы и нет? Пусть встретившийся вновь спустя долгое время человек стал выглядеть хуже, но красоты ему по - прежнему не занимать. В частности той самой редкой.. внутренней, пусть и своеобразно искаженной. Ведь нет единого канона для такого понятия.
Александр упирается для удобства ладонью о мягкое ковровое покрытие и прикрывает глаза на подольше, слушая и стараясь лишний раз не смущать пристальным взглядом говорящего. Больше похоже на исповедь умирающего, честно говоря. Последние слова под запись.
Внутри колышется удивление от осознания, что собеседник вполне тепло отзывается о женщине, которая его родила и позволила на протяжении столь долгого времени так измываться над собственным ребенком. Но у каждого свое видение и ни одна жертва никогда не будет пытаться разобраться в другой жертве, как минимум, под страхом, что сможет случайно задеть хрупкую конструкцию душевной организации.
- Как я могу к тебе обращаться? - престранно формулирует вопрос метис.
На деле дает свободу в выборе имени. Пусть рассказчик сам выбирает, как папка с его историей назовется в памяти слушателя. Выдуманное, сокращенное имя, женское или мужское, Лекс терпеть не мог полную версию имени, данного при рождении, поэтому ограничивался короткой версией даже при официальных встречах с партнерами конгломерата.
Новый вопрос вызывает и новый беззлобный смешок. Парень весело щурится и волей - неволей вспоминает, как тот хамоватый  проблемный мужик явился в бордель примерно так же, как и чуть ранее это сделал курьер. Вот ведь тогда брюнет словил дежавю.
Наученный дарить ласку юноша не может не накрыть ладонь собеседника, когда тот прикасается к лицу. Затем лишь ненавязчиво продолжает поглаживать запястья, стоит пальцам зарыться в смоляных прядках. Прекрасно видящий насквозь физические потребности людей Александр лишь показательно прикусывает нижнюю губу и строит максимально невинный вид.
- Нет, - кратко отвечает в конечном счете и продолжает с секундной заминкой, помня о правилах четырехлетней давности, - больше сказать не могу, поэтому с тебя желание.

Отредактировано Lipton (22 Сен 2022 15:45:54)

Процесс моргания специально затягивается. Это помогает думать. Такая формулировка ответа ничуть не коробит, ведь формально происходящий между ними диалог является игрой, что была начата давно, прервана ими же и вновь продолжена с корректировками после учета новых исходных данных.
- Тогда ты должен мне желание, Кот, - сразу же обозначает два пункта своим ответом.
Разрешение на возможность дать любое имя не является приемлемым ответом, значит, Лекс вполне может получить желаемое.
Ну, а Кот.. черный и бродячий, сам себе на уме, пусть и знающий о существовании каких - то общественных норм, но упорно следующим своим кошачьим принципам. Не котенок, не котейка, не котик. Кот.
С острожно сверкающими глазами при виде потенциальной опасности, но меняющих этот острожный огонек на хитринку, стоит в загребущих коготках оказаться чему - то интересному для поиграть и повертеть туда - сюда.
Любящий пошипеть и гордо пофыркать на домашних и холеных котов, которые и жизнь - то настоящую не видали, но при этом тащащий на себе колоссальное одиночество, потому что привык быть снова и снова сам по себе.
Под чужой ладонью на боку тело на вдохе замирает, словно всем своим естеством ожидает, когда же будет озвучено желание. И расслабляется вместе с расплывающимися в улыбке губами. Метис легко отталкивается ладонью от пола, встает на колени и тянет руку вперед, чтобы потянуть к себе ближе за шею.
Легко прихватить губы и снова встретиться со взглядом напротив. Не сдержаться и прикоснуться подушечкой большого шрама, словно воссоздавая его образ в памяти по новой. Только после этого поцеловать уже глубже, с неприкрытым нетерпением.

Александр готов признать, что второй раз в жизни происходящий поцелуй можно назвать романтичным. Даже глаза вон сами собой закрываются и это словно лишь обостряет испытываемые ощущения.
Теперь же в движениях Лекса в разы больше инициативы, которую он ловко перехватывает, стоит только дать малейший повод. После переплетения языков коснуться нёба, провести по ряду зубов и прихватить укусом чужую нижнюю губу.
Вечно чувствительный, но в последнее время гашеный седативными Лекс готов признать, что с алкогольной смесью и подходящим человеком организм готов включиться. Это как бы не может не насторожить, но ему так хорошо.. что плевать.
Рука кочует с задней поверхности шеи на затылок и пальцы вплетаются в прядки, перебирают и сжимают, словно юноша проверяет насколько реально происходящее. Нехотя отстраняется, но в манере капризного мальчики на мгновение снова касается коротким поцелуем и только после говорит:
- Останься со мной.
Секундная заминка и продолжение:
- Пока не захочешь уйти сам.
Никто насильно удерживать не станет, это вполне можно понять по опыту первой встречи. Раз уж им обоим нравится компания друг друга, почему бы не растянуть это удовольствие на более длительное время.
Впрочем, понимая, что звучит для одного желания слишком жирно подобное, брюнет добавляет:
- Можешь загадать еще два желания взамен.
Итого три. Любовь к красивым цифрам от китайцев перешла.

Отредактировано Lipton (22 Сен 2022 16:59:38)

Именно так создаются самые преданные союзники. По крайней мере так говорил когда - то дядя. На вопрос, почему тогда родной племянник оказался в совершенно иной ситуации, ведь сделать из него союзника при учете родственных связей было бы очевидно, ответ был прост и лаконичен. Ты всего лишь бесправная подстилка для удовольствия, у которой хорошо получается лишь одно - раздвигать ноги.
Урок был усвоен.
Однако в отношении собеседника ни один из этих вариантов применяться не собирался. И пусть вид очумело растерянного и словно бы забывшего о необходимости дышать парня забавлял, ничего корыстного в мыслях предлагающего остаться рядом не таилось.
Александр отнимает руку с затылка и, заведя ту за спину, берет за руку, ранее обнимавшую за талию.
- Я наркоман в завязке и при обеих наших встречах ударил тебя, - возвращает в ответ плюс - минус зеркальный аргумент, как бы говоря, что они оба тут не самые идеальные представителя человечества.
Юноша встает, держа за руку, и тянет в сторону окна, вид из которого вызвал неподдельный восторг в чужом сердце, что отразилось и в глазах. Он видел только последние искры, но и этого было достаточно, чтобы понять, насколько гость был заворожен.
- Ты был добр к незнакомому человеку, хотя имеешь полное право быть озлобленным на весь мир, - продолжает говорить Лекс и встает за спиной собеседника, давая тому возможность снова видеть день на улицах города с большой высоты.
Конечно, добр насколько это возможно, но это сущий пустяк.
Прижимается плотнее и переплетает пальцы.
- Если не хочешь принимать благодарность, - хмыкает тихо на ухо и приобнимает свободной рукой, - прими возможность стать выше большинства. Используй меня.
Неважно, в какой роли они оба будут в этой потенциальной связке. Сероглазый юноша хочет видеть эту красоту, что обрела свои острые грани, находясь среди мусора, который и взгляда этой красоты не может быть достоин, и у сероглазого юноши достаточно ресурсов сделать все возможное и даже больше.

Весь его скепсис в отношении сказанный фразы об опьянении выражается дернувшейся бровью. Мало того, что мимика у парня сама по себе была достаточно активная, так брови вообще жили какой - то своей жизнью, порой показывая реакцию куда красноречивее произносимых слов.
- Возраст понятие максимально условное в таких вопросах, - тем не менее выдает мальчишка, раз уж другому приспичило сделать выводы о такой форме спонсорства.
И да, действительно условно. Большая часть общества привыкла считать, что только возрастные люди, независимо от гендера, "грешат" подобными выходками. На деле же общество само обращает на таких людей куда больше внимания, чем на более молодых, потому что считает солидный возраст чем - то, что накладывает на тебя какую - то странную ответственность, делает каким - то другим, отличным от более молодых. Если бы прожитые годы делали из людей мудрых и степенных личностей, то мир и вовсе не сотрясали бы войны, кризисы и иные формы человеческих конфликтов.
В общем он недостаточно пьян, чтобы не думать и нести пургу. А также способен понять, что собеседнику не удалось в полной мере осознать чужое желание отблагодарить.
Окей.
Тихий смешок раздается у самого уха кареглазого, прежде чем его выпускают из плена рук и загораживают вид из окна. Неожиданное солнце за окном потрясающе бликует в глазах напротив, за тёплым карим скрывается насыщенно - алый, и это заставляет проводить еще больше параллелей с представителями детей ночи.
- Что ты теряешь? - звучит вполне резонный вопрос, и парень склоняет голову, дабы оставить поцелуй на оголенном плече.
Сказали же ему, что захочет свалить - никто держать насильно не будет. Так почему бы не развлечься за чужой счет?
Следующий поцелуй легко касается края ключицы. Александр снова дает возможность смотреть на город, потому что плавно опускается на колени и кончиком носа ведет линию от пупка к самой кромке белья. Раз уж у кое - кого закипает мозг, то почему бы не дать закипеть и крови, струящейся по венам? Молодой человек трется щекой о чужое достоинство через ткань белья и поднимает ясный серый взгляд наверх с коротким:
- Можно?

И в чем тогда проблема? Терять нечего, и стоящий перед ним на коленях парень проявляет невероятный альтруизм лишь потому, что при первой их встрече брюнет от него не отвернулся, остался на какое - то время рядом и познакомил с чем - то радикально новым человека, который, казалось бы, должен быть просвещеннее многих в вопросах взрослых развлечений.
Ладно, оставим попытки разобрать сложность человеческого мышления на потом, сейчас же хочется мелко отомстить за вынос мозга.
Под прикосновениями к лицу мальчишка прикрывает глаза и молча наслаждается подаренной нежностью.
Ладно, не мелко отомстить, ему просто хочется принести удовольствие. Моральное или физическое, неважно, пусть сам объект дарения выбирает, он же, по своему мнению, способен приносить удовольствие лишь через физическое удовлетворение.
Цепляется зубами за резинку и помогает заодно рукой припустить белье. Извращенному мозгу нравится понимание, что он стоит на коленях перед кем - то. От этого невероятно горько на самом деле, но человек, перед которым он стоит, симпатичен всем ипостасям его личности, поэтому на передний план выходят желания, а не сожаления.
Губы скользят от низа живота еще ниже, целуют мягко, влажно, с неким нетерпением. Александру любопытно устроить такую предварительную пытку для них обоих, но и затягивать надолго в намерения не входит.
Язык скользит по всей длине, задерживается на головке, пока кольцо большого и указательного пальцев начинает медленно скользить по стволу. Лекс машинально оттягивает рукой ткань своих пижамных штанов и с тяжелым вздохом вбирает в рот головку, обхватывая ту влажными губами.

Взгляд не смущает, наоборот - подстегивает и возбуждает. Головной мозг поломан до такой степени травмирующими событиями, что буквально научился извлекать "выгоду" из всего. Тебя в качестве наказания насилует три человека, а четвертый за этим наблюдает? Слови кайф, представляя, что этот самый наблюдатель и в этот самый момент хочет тебя, потому что картина прекрасна своей грязной страстью.
Вот уже все пальцы смыкаются вокруг члена, пока вторая рука поглаживает бедро.
Александр любит запах секса почти в каждом его проявлении и считает, что даже сложись его жизнь иначе, все равно полюбил бы.
На место рук приходят губы медленно скользящие по стволу вниз и поднимающиеся обратно. Сначала он специально выпускает плоть из плена рта и заменяет на ласку языком, снова заставляет испытать нетерпение и более острое желание. Демонстративно цепляет кончиком языка выступающую каплю смазки и снова совершает поступательные движения рукой.
Лекс не старается делать все тихо, дает возможность слышать каждый звук отчетливо и тем более не скрывает собственно приглушенного стона, когда берет первый раз глубоко. Хочешь, чтобы понравилось партнёру, тогда пусть процесс понравится и тебе самому, а метис тот еще обожатель растянуть действо, специально замедляя темп, когда, казалось бы, вот - вот должна придти разрядка. При этом его лицо с уже слегка припухшими губами сохраняет максимально невинное и расслабленное выражение, хотя неимоверно хочется провести рукой и по собственному возбуждению.
Первые капли разрядки партнера попадают на алебастровую кожу и густоватой каплей текут по щеке и подбородку, прежде чем парень берет в рот и ощущает в горле характерный солоноватый вкус.